— Прогуливаем? — поинтересовался я.

— Н-ну… — застеснялся Легчанов, а его рыжий друг затараторил:

— Иван Александрович, мы нынче первый раз прогуляли, да и то, только последний урок. Хотели покататься немножко, пока гимназистки не набежали.

— Нагоняй дадут? — усмехнулся я.

— Лестницу мыть придется, — вздохнул Анатолий. — Господин директор у нас строгий. Каждый прогул — отработка.

Ну, раз так, пусть катаются. Ишь, ради катка готовы лестницы мыть. А ведь и я когда-то был молодым, и с уроков сбегал. Да что там — и лекции в универе иной раз пропускал. И в армии, было дело, в самоходы ходил.

— Парни, я вас не видел, — предупредил я.

— Не видели! — радостно загалдели мальчишки, усаживаясь на скамейку, рядом со мной.

Оказалось, что у ребят одни коньки на двоих и кататься они будут по очереди. Первым принялся привязывать веревочки к башмакам Смирнов. Завязывая узелок, Алексей, как бы между делом, спросил:

— Иван Александрович, а когда Аня с курсов вернется?

Ничего себе вопросы. Неужто этот рыжий к Аньке неровно дышит? Хм… А ведь не случайно они накостыляли сыну купца.

— Года через четыре, не раньше.

— Четыре — это недолго, — обрадовался Алексей. — Я как раз и училище закончу, практику пройду.

Алексей умчался наматывать круги, а его друг Анатолий хмыкнул:

— Втюрился он в вашу Аньку. Жалеет, что предложение ей не сделал.

— В смысле — предложение? — не понял я.

— Ну, не предложение, — поправился Анатолий, — а помолвку. Чтобы она, пока на курсах учится, невестой считалась.

— И чего же не сделал? — полюбопытствовал я, стараясь, чтобы в вопросе не обозначилась насмешка.

— Так ведь кольцо нужно, — рассудительно сообщил Анатолий. — Как без кольца руку и сердце у барышни просить? Вы ведь, когда к Елене Георгиевне сватались, кольцо ей подарили. А чем Леха вас хуже? И с простеньким колечком не подойдешь, золотое нужно.

Я покивал. И впрямь — чем рыжий «александровец» хуже меня? И ладно, что кольцо парень купить не смог. Как бы я выкручивался, если бы ко мне пришли Аньку сватать?

Хотел спросить — разобрался ли Анатолий с тем шантажистом, но как раз подъехала Леночка. Пришлось отвлекаться, чтобы сбежать на лед, протянуть руку и усадить на скамейку усталую, но ужасно довольную барышню.

— Как замечательно! — радостно заявила моя кареглазка, усаживаясь на скамейку. — Жаль, что тебя коньки подвели.

— А что с коньками? — деловито поинтересовался Анатолий, склонившись к моим конькам. — Малы?

— Ага, — с наигранной грустью произнес я.

— Хорошие коньки! А можно мне покататься?

Я посмотрел на Леночку. Все-таки, коньки не совсем мои, та кивнула.

— Иван, не возражаешь, если мы с молодым человеком вместе прокатимся? — загорелась Леночка.

Конечно нельзя, но как же откажешь? А ручка у невесты в перчатке?

— Если молодой человек у меня невесту не отобьет — то можно.

— Нет, Иван Александрович, я у своих друзей невест отбивать не стану, — на полном серьезе заявил Анатолий. Кому другому бы не поверил, а вот этому парню доверяю.

Засмотревшись, не сразу увидел, что ко мне бежит помощник пристава Спиридон Савушкин. Вона — у парня погоны коллежского регистратора. Надо бы человека поздравить, но чувствую — бежит не за поздравлениями.

— Ваше высокоблагородие, — козырнул Савушкин. — А я за вами. Новость плохая.

Ну вот, не успел приехать, а уже что-то стряслось. Одно хорошо, что Анатолий мою барышню до дома проводит.

[1] Лев Ошанин

Глава 14

Орудие преступления

Такого ужаса я еще не видел. Впрочем — я много чего в этой жизни не видел. И, по правде-то говоря, лучше бы этого никогда и не видеть.

Но что я? От такого зрелища обомлел и исправник, успевший повоевать, и оба полицейских — и Савушкин, и Смирнов.

Мертвая женщина в кресле, а на полу, в лужице запекшейся крови лежала раскрытая опасная бритва.

Казалось, голова почти отделена от туловища, а багровые рубцы запекшейся крови прикрывали перерезанные сосуды. Темно-синее платье спереди насквозь промокло от крови, которая успела засохнуть и превратиться в корку.

И только лицо оставалось чистым, удивительно белым, а мертвые глаза, уставившиеся в одну точку, ничего не выражали — ни боли, ни удивления, открытый рот, словно бы зашедший в беззвучном крике.

Сейчас мертвая Зинаида Дмитриевна, Зиночка — подружка Марии Ивановны Лентовской, выглядела лет на десять моложе.

Мы дружно закрестились, поснимали фуражки.

— Господи, неужели с собой покончила? — растерянно спросил исправник, посмотрев на меня.

— Нет, не похоже, — покачал я головой, потому что успел бегло осмотреть комнату — выдвинуты ящики стола, а в углу лежит плоская деревянная шкатулка — такие используют для хранения ценных бумаг. И рядом валяется что-то отпечатанное в типографии.

Чтобы не смотреть на мертвое тело и страшную рану, шагнул к шкатулке. Ага, так и есть — векселя. Если убийство с целью ограбления, то почему преступник их не взял?

Векселя отпечатаны в типографии, все честь по чести. От руки вписаны данные. Векселедержатель — Зинаида Дмитриевна Красильникова, которой надлежит получить от векселедателя — должника…

Что? Должник — Иван Андреевич Милютин? А суммы указаны приличные. Когда Иван Андреевич успел Зинаиде задолжать?

Впрочем, осмотрю все попозже.

— И где наш Федышинский? — вслух поинтересовался я и посетовал. — Небось, Михаил Терентьевич опять скажет — вот, мол, как Чернавский вернулся, сразу же и покойник случился.

На самом-то деле мне было все равно, что скажет наш патологоанатом, это я пытался войти в рабочий режим. Трупы в Череповце видел, но здесь впервые жертвой оказалась женщина, с которой был знаком. Да еще и убита так страшно.

Мне говорили, что за доктором уже послали, а отставной военврач, как правило, не опаздывает.

— А не будет нынче Федышинского, — сообщил исправник. Посмотрев на меня, усмехнулся. — Да не переживай, с Михаилом Терентьевичем все в порядке. Девица в его доме живет, его высокородие жизнью довольно, прием ведет, а самое главное — телеграфистов на крышу не загоняет. Все проще. Земство наше снова хай подняло — отчего во время выездов на убийства, полиция сотрудничает только с одним доктором, который, к тому же, не является работником земских врачебных учреждений? Потребовали, чтобы составили график дежурства земских врачей, чтобы те, по очереди, выезжали и на оказание помощи раненым и увечным, которые в полицейский участок поступают, и на убийства. Видите ли, им не нравится, что деньги из казны идут мимо бюджета земства.

Ну да, Федышинский у нас является частнопрактикующим врачом, потому что