— Разрешите представить вам нашего спонсора, — с дежурной улыбкой сказал он Тому. — Пол МакДэниел.

— Очень приятно, Том Томпсон, — ответил Том, пожимая руку Полу. — Мне кажется, я вас где-то видел? — завуалированно пошутил он.

— Возможно, где-то в Вашингтоне, — серьезно ответил МакДэниел. — Ник, извините меня, но я уведу мистера Томпсона. Мне очень понравилась лекция и у меня появились некие соображения по поводу проведения нескольких таких же мероприятий.

— Конечно, Пол, — улыбка на лице провоста стала еще шире, почему-то напомнив Тому кота из знаменитого диснеевского мультика.

Впрочем, никто и нисколько не удивился, узнав об уходе Тома вместе со спонсором. Большинство, похоже, этого даже и не заметила. А заметившие явно оживились, как студенты после ухода преподавателя.

МакДэниел, как оказалось, снимал пару домиков в местном мотеле. В один из которых они и зашли, оставив охранников в соседнем.

— Надеюсь, вы не будете возражать против глоточка бурбона, — спросил Пол, как только они расселись за столом.

— На два пальца, — согласился Том. — И приступим…

— Да, не будем терять времени, — согласился МакДэниел, собственноручно разливая бурбон по стаканам. — Босс, — он поднял глаза к потолку, словно ожидая увидеть там портрет Эдварда Кеннеди, — имеет намерение предложить вам должность военного советника. Поэтому мне хотелось бы обменяться мнениями по вопросам политики и постараться их согласовать, конечно.

— Давайте попробуем их согласовать, — отпив глоток, предложил Том.

— Полагаю, нам следует признать, что наша политика по отношению к Ирану, проводившаяся при предыдущих администрациях, потерпела сокрушительное фиаско. Иранцы выиграли даже там, где считалось, что они проиграли. В результате все завершилось идущей сейчас войной. В ходе которой пока не просматривается никаких положительных перспектив, — также глотнув бурбона, начал разговор Пол. — Капитуляция Саддама Хусейна позволила ему путем некоторого унижения и оккупации части территорий сохранить режим собственной власти. И теперь большинство политиков, что у нас, что в Европе, считает, что его режим надо сохранить. Это жестокий режим, возглавляемый диктатором-параноиком, но этот режим является светским, даже приналичии мусульманских деятелей в его государственной машине. И с ним можно договариваться, в отличие от режима аятолл. Как вы считаете, они правы?

— То, что режим Саддама светский и что оппозиция, вероятнее всего, окажется хуже, в этом я с вами абсолютно согласен, — ответил Томсон. — Сразу после падения режима Хуссейна единственными администраторами на местах будут, если подумать, функционеры партии БААС и мы получим новую диктатуру, но уже без Хуссейна. Так что… Каждый народ имеет то правительство, которого заслуживает…+0 Но я не пойму одного, — Том внимательно посмотрел на собеседника, — как и почему Саддам договорился с иранцами. Я знаю, Саддам в свое время хотел расстрелять аятоллу Хомейни за исламскую пропаганду. Если бы не вмешательство французов, поддержанное нами, он бы это сделал. И у нас сейчас имелось меньше проблем.

— Если бы заранее знать будущее, — ухмыльнулся в ответ Пол. — Режим шаха казался незыблемым, единственным островком стабильности в одном из самых неспокойных регионов мира…

— А то, что быстрая модернизация вызвала в иранском традиционалистском обществе протесты, все дружно игнорировали, — заметил Томпсон. — А такие доклады были…

— Откуда…? -вскинулся было МакДениэл.

— Никто мне материалов с грифом «Секретно» не показывал, — отмахнулся Томпсон. — Не забывайте, я в Агентстве с самого его основания. И мне много понятно с полунамека… И все же, я бы хотел услышать ответ на мой вопрос.

— Почему Саддам сговорился со своими вероятными противниками, точно ответить я вам не смогу. Есть мнение, что в этом случае опять, как и во время исламской революции, вмешались французы, но большинство знакомых мне экспертов не находит признаков такого вмешательства. Про то, что часть нашей администрации совместно с британцами провоцировала ирано-иракскую войну, вы могли прочесть в газетах. И могу вас заверить, что по моим данным, эта информация точная. Сейчас администрация президента ищет виновных в утечке.

— Работали, как я подозреваю, используя агентурные сети катарцев и саудовцев, как прикрытие? — попытался уточнить Том.

— Точно не знаю, но очень похоже. Хуссейн не зря на эти страны обрушился, — согласился Пол. — Но план казался отличным. Ирак с нашей помощью вел бы войну с Ираном. Уничтожая его военную мощь, и подтачивая свои силы.

— Ну да, — усмехнулся Томпсон. — Хотели как лучше, а получилось как всегда. Нам необходимо было и дальше поддерживать противоборство двух режимов — Хуссейна и радикально-клерикального — хомейнистов. Причем оно бы еще и обострялось из-за нарастающей военной слабости Ирана и наличия религиозных и этнических разногласий между населением двух стран. Но вместо этого мы начали подталкивать их скорее начать войну, а иранцы, если проанализировать все данные, узнав об этом, начали срочно укреплять армию. В результате Хуссейн решил вместо схватки с готовым к войне Ираном повернуть развернутую армию против Катара. Заодно слегка пощипать и поставить на место саудитов…

— В целом вы почти правильно описали ситуацию. Кроме небольшой подробности, вам естественно неизвестной, так как ее нигде не публиковали. Хуссейн и Хомейни договорились о совместных действиях, точно зная, что их провоцируют на войну…

— Вот это уже интересно, — удивился Томпсон. — Кто-то сдал?

— Есть подозрение на французов, не захотевших терять свое влияние на Саддама и хорошие отношения с Хомейни, — пожал плечами Пол.

— Французы… — задумался Том. Несколько минут они сидели молча. МакДэниел неторопливо прихлебывал бурбон, Томпсон думал или делал вид, что думает.

— Может быть и французы, — наконец согласился Том. — Хотя сведения об их хороших отношениях с Хомейни сильно преувеличены. К тому же я не вижу смысла в таком их поведении. Подгадить нам? Малопродуктивно. Получить какие-то преференции от иранцев им вряд ли удастся. Саддам и так с ними в хороших отношениях. К тому же война между Ираком и Ираном принесла бы им неплохую прибыль на продаже оружия. Повышение цены на нефть и газ? Так у них долгосрочные контракты с русскими. Не сходится что-то. Надо еще раз все тщательно обдумать…

— Русских вы исключаете? — отставив пустой бокал, спросил Пол.

— Абсолютно. С Саддамом у них чисто коммерческие отношения, они продают ему автомобили, станки и оружие. Коммунистов Саддам ненавидит даже больше, чем наши ястребы.