напоминала не столько американские равнины, сколько какой-то среднерусский пейзаж. Тем более, что дом был построен не по американским, а по русским технологиям. Да и гараж, стоящий неподалеку, больше походил на обычный русский деревенский сарай или конюшню, чем на ангар для автомобиля. Созданные немного позже, когда Томпсон ожидал возможного нападения террористов, а то и попытки ареста правительственными агентами охранно-огневые точки, умело вписанные в пейзаж, в глаза не бросались. Кстати, одна из них располагалась на этом же пригорке. Том даже подумывал зайти, посмотреть, как там дела. Но потом решил не нервировать ребят своими неожиданными проверками. Тем более, что сам пейзаж просто навевал желание отдохнуть несколько дней, расслабиться и забыть обо всем.

Жаль только что Эмми с детьми сейчас отсиживалась во Вьетнаме. Впрочем, Томпсон уже решил вызвать их оттуда до начала сезона дождей. Раз уж судебное преследование ему не грозит, а с теми несколькими странными смертями среди миллионеров и миллиардеров его ничто не связывает…

Подумав, Том решил все-таки слетать во Вьетнам сам. А заодно встретиться с министром обороны Ван Тьен Дангом. Вьетнамцы вооружены преимущественно советским оружием. Но часть американского, захваченного при разгроме армии Южного Вьетнама, на вооружении осталась. И есть небольшая вероятность, что удастся уговорить их на закупки «Скорпионов» для легких егерских бригад. Кстати и о винтовках крупного калибра можно поговорить. Русские ими пока пренебрегают, производя в очент малом количестве для собственных контрснайперов.

А вот оружейный отдел IBM сумел-таки прикупить заводик Баррета, оставив его главным конструктором. И в прошлом году он выдал несколько интересных конструкций винтовок под патрон пятидесятого калибра. В том числе и системы «кент», отчего винтовка получилась короткой и удобной для переноски. Конечно, тяжеловатой, но намного легче пулемета того же калибра. Это позволяло использовать оружие для огневой поддержки в тех же джунглях, что растут в Азии. Возможно, удастся вьетнамцев этим заинтересовать…

Тем более, что у Тома и Данга во время встреч в Москве, во время их командировок, наладились неплохие отношения. Особенно после того, как вьетнамец узнал, что Том не имел никакого отношения к операциям «Эйнджент Орандж» и «Феникс». И даже, по добытым вьетнамской разведкой сведениям, пытался возражать против проведения «Феникса». Операции, развернутой совместно АНБ и тайной полицией Южного Вьетнама…

Томпсон, подышав воздухом и налюбовавшись окрестностями, наконец сел в машину. Сэм поддал газу и к автоматически распахивающимся воротам усадьбы они буквально подлетели. Впрочем, Бэггинс мастерство не пропил и машина плавно затормозила строго напротив крыльца.

— Молодец, Сэм, — улыбнулся Том. — Ковбой!

— Ну что ты, Том. Всего лишь водитель, — ответно усмехнулся Бэггинс. — Обедать будете в столовой или в кабинете?

— Прикажи принести в кабинет, заодно поработаю с бумагами, — ответил Том, выходя из машины. Он еще успел услышать, как Сэм проворчал,

— Нет на вас Эмми. Она бы живо отучила читать и есть одновременно…

В общем, Том очередной раз отметил про себя, что ему нравилось тут жить и не хотелось уезжать никуда, даже по самым важным делам.

Политический балет

Вы можете не заниматься политикой,

все равно политика занимается вами.

Ш. Монталамбер

В политике, как и в религии,

убеждая других,

мы убеждаем себя.

Юниус

Вместо поездки во Вьетнам Тому пришлось ехать в небольшой городок Диллон в Западной Монтане. Там находился небольшой, не слишком известный Университет Западной Монтаны и Томпсон получил приглашение прочитать там лекцию о полетах на Луну. Конечно, можно было бы отказаться — и университет отнюдь не из Лиги Плюща, и гонорар невелик. Но к приглашению была приложена записка от Эдварда Кеннеди с просьбой встретиться там с его представителем. Очередной представитель клана Кеннеди, которого прочат в кандидатом следующие президенты. Том знал это точно и соглашался с тем, что Эдвард будет президентом. Не бывший же актер, которого планируют выдвинуть оппоненты. Конечно, Томпсон помнил, что «там» этому ковбою из третьесортных фильмов удалось победить. Но «там и тогда» ситуация складывалась совершенно иная. В принципе, если бы не война с Ираком и Ираном, у Шрайвера имелись неплохие шансы пойти на третий срок. Поправку к закону о двух сроках приняли как раз незадолго до начала боевых действий, поэтому теперь президент мог избираться на три срока подряд. Это у Шрайвера могло получиться, если бы не большая война в Азии.

Тому очень хотелось увидеть жену и детей, хотелось покоя и домашнего уюта. Вот только откуда-то из глубин памяти постоянно всплывали строки из стихотворения на русском языке:

— И вечный бой! Покой нам только снится

Сквозь кровь и пыль…

Крови, пыли и пота у Тома, сели вспомнить, хватало в каждой его жизни. Но сейчас место всего этого заняли слова, мягкие кресла и дорогой парфюм. Вот только последствия могли быть не менее смертоносны. Причем не только для окружающих, но и для него и всей его семьи. Приходилось взвешивать каждое слово и каждый жест, проверять каждое помещение и даже каждый купленный электронный девайс. Между прочим, это уже позволило создать коллекцию подслушивающих устройств разных фирм и видов. В общем, все в этой жизни оказалось не столь весело, как ему казалось в молодости… Но получилось, что получилось…

До городка Томпсон добрался без происшествий. Отчего пара охранников даже заскучала, оживившись лишь при виде собравшейся в аудитории толпы студентов и преподавателей университета. Но и лекция прошла совершенно тихо и обыденно. Слушали внимательно, а после задавали обычные для провинциальных слушателей наивные вопросы. Оставившие у Тома впечатление, что звание университета это учебное заведение получило отнюдь не за качество обучения, а за хорошую взятку кому-то в Сенате штата.

Устроенный после лекции фуршет был провинциально скучен и как-то по-немецки скуп. Впрочем, Том и не надеялся на особые разносолы, учитывая что он не известный актер, писатель или политик. Он и на фуршет не слишком надеялся, по той же причине. Но сейчас, слегка подкрепившись и сумев избавиться от очередной надоедливой собеседницы, Томпсон мысленно обдумывал два вопроса. Первый и самый актуальный — почему не появился и куда пропал посланник сенатора. Второй хоть и был второстепенным, но в данный момент, пожалуй, по важности не уступал первом. Том пытался придумать уважительный и благовидный предлог, позволяющий покинуть затянувшуюся вечеринку немедленно. Пока ничего реально возможного в голову не приходило. Оставалось надеяться, что вопросы решатся самостоятельно. И надежда Томпсону не подвела. Провост, то есть ректор