Первый из поднявшихся с нижней палубы террористов пробежал до прохода, разделяющего салоны первого и бизнес-класса. Второй остался стоять у лестницы. Террорист с пистолетом стоял, держа его перед собой в полной готовности выстрелить. И стоял далеко, метатель точно не достанет. Второй, что-то шепнув ему на ходу, плавным движением заскочил за занавеску, за которой сидели стюардессы.

Пистолетчик крикнул, заглушив непонятные звуки из-за занавески и пытающихся спросить пассажиров:

— Встаем по очереди и спускаемся вниз! Внизу идем в хвостовой салон! Немедленно! Это захват! У нас бомбы и оружие! Исполняйте наши указания. И никто не пострадает!

Том машинально отметил, что говорит террорист вполне грамотно, акцент есть, но очень слабый. Хорошо подготовлен, похоже… Что же, оставалось только ждать подходящего момента. Который наступил очень быстро. Первые двое пассажиров встали и вышли в проход без всяких проблем, затем прошли мимо стоящего в проходе террориста. А после того как тот что-то крикнул вниз, начали спускаться по лестнице. Зато со вторым рядом кресел так спокойно не получилось. Встали одновременно все четверо. В результате в проходе образовался затор, который отвлек внимание и пистолетчика, и «проходного» террористов. Третий в это же время отвлекся на перекличку с нижней палубой. Том понял, что наступил самый удобный момент. Поднялся, прикрывшись дипломатом, как щитом. Одновременно доставая метатель и целясь в пистолетчика. Практически одновременно подскочили и оба охранника. Сидевший рядом с Томпсоном Один также выхватил метатель и прицелился в пистолетчика. Они выстрелили одновременно. Несколько замешкавшийся Ной воспользовался прикрытием из проходящей перед ним пассажирки. Подскочил и сделал два шага и выстрелил из-за ее спины прямо в стоящего в проходе парня.

«Милая лигушечка» ужасный листолаз не подвела. Как и метатели. Сжатого воздуха хватило, чтобы перебросить оперенные стрелки через два впереди стоящих кресла до террориста с пистолетом. Из двух выстрелов попал в террориста один. Но хватило и этого. В полном соответствии с описанием лягушачьего яда нервный паралич наступил мгновенно. Пистолетчик упал, сжимая Вальтер в руке, но так и не выстрелив. Почти одновременно упал и стоявший в проходе террорист. Его неожиданное падение вызвало истерику у пассажирки. В результате говоривший с нижней палубой террорист попытался бежать. Не успел — сидевший как раз у прохода Окт успел выстрелить из метателя. Но труп упал, свесившись головой вниз, прямо на лестницу. Снизу что-то кричали, вот только Томпсон и Одину было не до того. Они, растолкав стоящих в проходе пассажиров, в темпе рванули к отделению стюардесс. Точнее рванул Один, а Томпсон поспешил за ним. И не только потому, что бегущий генерал на войне вызывает панику, но и из-за возраста. Увы, он был уже не тот бравый молодой десантник времен войны и даже не ветеран, еще способный неплохо повоевать, времен Вьетнама… Поэтому Том, пока Один скрылся за занавеской, отделяющей отсек стюардесс, остановился у трупа пистолетчика. Перевел дыхание, достал носовой платок и вытащил магазин из пистолета. Потом аккуратно, стараясь не выдернуть из закоченевшей руки оружие, проверил наличие патрона в патроннике. Убедился, что пистолет разряжен и уже после этого шагнул за занавеску.

Один, как понял Томпсон, времени зря не терял. На полу валялся труп террориста. В отсеке пахло войной — смесью из запахов испражнений, пота и крови. Том осмотрелся. Рядом с полуоткрытым шкафчиком сидела мертвая стюардесса. Кровь из перерезанного горла, залила ее блузку и юбку. Вторую стюардессу, стоявшую чуть далее, Один пытался привести в себя. Но она, дрожа, негромко подвывая и плача, упорно отстраняла голову от поднесенного стакана воды.

— Спокойно, Один, — Том подошел поближе, пройдя прямо через лужу крови и испражнений, отстранил охранника. И, придержав левой девушку за плечо, внезапно дал ей пару пощечин. Не сильных, но резких. Стюардесса от неожиданности вздрогнула еще сильнее и, замолчав, недоуменно уставилась на Томпсона.

— Где тормоз? — спросил он.

— К…к…какой тормоз? — удивилась стюардесса.

— Аварийный, синего цвета, — спокойно объяснил Том. — В поездах красный, значит в самолете должен синий быть…

— Н…н…нет его, — удивленно ответила девушка.

— Тогда таки шо нужно было этому поцу? — с утрированным еврейским акцентом спросил Томпсон.

— Аварийный вход в кабину летчиков, — впечатленная актерскими способностями Тома, уже почти совсем спокойно ответила стюардесса. И протянув руку, сама взяла у Одина стакан воды. Рука еще дрожала, но поднести стакан ко рту и даже отпить пару глотков она смогла. То, что при этом зубы постукивали о стекло, можно было не учитывать.

— Где и куда ведет? — дождавшись, пока девушка выпьет, продолжил допрос Том.

— Люк под ковриком, — показала рукой, которая почти совсем не дрожала, стюардесса. — Снимаете с вон тех двух штырьков, скатываете и увидите. Ведет в проход в кабину экипажа, за спину летчикам и сбоку от места бортинженера.

— Та-ак, протянул Том. — Один, сбегай за дипломатом.

Охранник молча ломанулся за занавеску. О том, что в дипломате лежит еще полдюжины метателей, он помнил не хуже Томпсона.

Пока охранник бегал за пополнением боекомплекта, Том выяснял у почти опомнившейся стюардессы все про возможность попасть в кабину к летчикам. После чего вежливо попросил ее выйти и сесть на его место в салоне, чтобы не мешать «службе безопасности» освободить самолет от захвата террористами.

Вернувшись, Один выслушал пояснения Тома, достал из дипломата метатели и приготовился. Они откинули в сторону трупы и освободили подход к люку. После чего охранник застыл на пару минут, готовясь к атаке.

— Открываю, — почему-то шепотом сказал Том.

Тихо, словно кто-то мог его услышать, отщелкнул рукоять, довернул, поднял люк… Том моментально оказался рядом сунул голову, плечи и руки в люк. Пара мгновений и он сверзился вниз так, как висел, вниз головой. Томпсон ждал, приготовив на всякий случай еще один метатель.

— Все, шеф! — раздался крик снизу.

Томпсон, также не тратя времени на развертывание лесенки из трех ступенек, спрыгнул вниз. Осмотрелся. В кресле бортинженера сидел труп, надо полагать этого самого бортача. Еще три трупа валялись у кресел пилотов. Один сидел