Не открывая глаз он сделал ещё шаг, оказавшись ровно на границе темноты и света. Роза ждала. Шевелила мерцающими лепестками. Играла с туманом, заставляя его струйки сплетаться причудливыми изменчивыми узорами.

В туман хотелось войти. К чудовищному цветку — почтительно приблизиться. Вдохнуть его аромат — так пахнут совершенство, вечность и истина. Коснуться призрачных лепестков, помедлить, растягивая в маленькую бесконечность миг мучительно-сладкого предчувствия. И наконец, сделать то, что желаннее и правильнее всего на свете — осторожно раздвигая лепестки руками, достичь сердцевины невероятной Розы и там благоговейно замереть. И пусть она обнимет прохладной мягкостью, наполнит своей силой, очистит от суеты и скверны, сделает частью себя, подарив новую суть. Чудесная Роза совершила это уже для многих и многих, более храбрых и мудрых, и теперь в их душах уже растут свои маленькие Розы, которым однажды тоже дано будет стать великими. Теперь твоя очередь — ласково поёт туман, — Не бойся и не медли.

Роза ждала.

Невыразимо прекрасная, всепреемлющая, готовая поделиться с усталым путником совершенством своего покоя.

Роза ждала. И новый гость сделал шаг в туман. Так же медленно и осторожно, как все прочие до него. Вот только этого пришельца привели сюда те, кто привык называть серое совершенство не Розой, а Тварью. А ещё он отличался от всех остальных, и, кажется, Роза это смутно почувствовала.

Он сам был другим и видел за колышащейся, шепчущей о вечности и покое шелковистой завесой кое-что другое. Точнее, не видел, а знал. Теперь, точно знал, а предполагал ещё раньше, сопоставляя рассказы Воинов Храма со строгими строчками документов "Эпи-Центра". Тайна открывалась просто, чуть ли не до обидного.

На самом деле, не было там, конечно же, никакой Твари и тем более, никакой розы! Аномалия там была! Психоэнергетическая, очень мощная, класса "уник". Сгусток энергии, обладающий, на всеобщее несчастье, собственной хищной волей. Неофициально такого рода штуки в "Эпи-Центре" грубо и точно называют "пожиратель мозгов". Они разные бывают, эта вот — образчик чего-то почти нематериального, невероятная скрутка полей и излучений, генерируемых тончайшей грибницей. И воспринимай её разум как есть — пятно плесени и бледное облачко над ним, вряд ли Твари удалось бы поймать хоть одну жертву. Но Серая Роза, как и все остальные известные науке "пожиратели", умела представать вступившему с ней в контакт мозгу невероятно прекрасной.

К счастью, такого рода гипноз непобедим только для человека, и то не любого. Некоторые, хоть и с огромным трудом, могут сопротивляться, иначе в окрестностях Риенки давно уже не осталось бы никого, кто сохранил личность. Роза излучала постоянно, воздействовала наяву и во сне, постепенно расшатывая несравненные псионические защиты Храмовников. И те, один за одним, становились её рабами. А потом, трепеща от восторга, приходили на поклонение, вряд ли смея подумать, что удостаиваются вдыхать не только аромат благодати, но и взвесь неощутимых мельчайших спор.

Чужаку настолько жалкая судьба не грозила. Сопротивляемость у альтов гораздо выше людской, так что Роза не сумеет убить его или полностью поработить. На этом и строились надежды немногих, оставшихся свободными высших Мастеров Храма. О том что Роза могла его покалечить или просто оказаться всё-таки сильнее, визитëр из другого мира старался не думать. В конце концов, если всё пойдёт совсем плохо, коммуникатор сработает. За его перемещениями следят, вытащить, если что, сумеют. И доделать эту работу сумеют тоже.

Роза ждала. Не подозревая пока, что на этот раз поймала в гипнотические сети охотника, а не жертву. Правда, охотник не чувствовал в себе никакого бесстрашия, весьма сомневался в успехе и вообще забрался сюда только потому что его в буквальном смысле слова умоляли на коленях. Точнее, встав на одно колено, но это общей картины не меняло. Разве что превращало из откровенно противной в тяжеловесно-патетическую.

Роза ждала. Туман пел. Лепестки мерцали. Мальчишка с длинными, до лопаток, тëмными волосами и нервным худым лицом наконец полностью собрался с духом и начал аккуратно пробираться к сердцу чудовищного цветка. Помимо всего прочего, у него была ещё и защита, впечатанная в мозги Расплавом, лучшим псиоником Риенки, но она уже через пять шагов затрещала по швам. И тогда, чтобы проще было не "поплыть", посланник Храма исступлëнно, словно молитву, начал повторять про себя: Обнинская АЭС, ввод в эксплуатацию — июнь тысяча девятьсот пятьдесят четвëртого года, реакторная установка одна, тип — АМ. Белоярская АЭС, ввод в эксплуатацию — апрель тысяча девятьсот шестьдесят четвëртого года, реакторных установок две, тип АМБ, позже — БН, тоже две. Ленинградская АЭС… По мере называния образы станций — стройные трубы, гордые корпуса, опасное металлическое кружево ОРУ, возникали в памяти, и Роза чуть отступала, становилось капельку легче.

До Игналинской АЭС (Ввод в эксплуатацию — декабрь тысяча девятьсот восемьдесят третьего года, реакторных установок две, тип — РБМК-1500) и до плотной сердцевины цветка он добрался одновременно. И счёл это очень хорошим знаком. План был прост, как амëба, по большому счëту, его и планом-то назвать было совестно. Найти эпицентр аномалии и шарахнуть по нему всеми доступными спектрами жëсткого излучения на предельно возможных величинах. И отчаянно надеяться, что Роза всё-таки не выдержит, это ведь всё-таки своего рода живой организм! Уж что-что, а фонить РБМК-1000 хорошо умеет, к сожалению, доказано Чернобыльской АЭС минимум в одной, а предположительно и в нескольких параллелях Земли. И сейчас он выплеснул всё, что мог — излучение, тепло, электричество.

К счастью, Роза, и вправду, не выдержала. Плотнейший поток частиц, направляемый страхом и ненавистью и приправленный изрядным количеством взбесившейся теплоты, не оставил от грибниц даже пепла. Может быть, какие-то ниточки где-нибудь подальше и уцелели, но выжить самостоятельно, без подпитки из своего центра, они вряд ли смогут. Остаткам хватит теперь и той радиации, которую до сих пор хранит здешняя земля.

Прежде, чем потерять сознание, убийца Розы успел самым краешком восприятия отсечь, как там и сям начинают корчиться в судорогах внезапно оставшиеся в одиночестве её симбионты и радуются верные соратники Расплава. И вызвать телепатически его самого.

Уже следующим вечером его назовут Сияющим Благословенным.

Диск 1, фрагмент 2

Рэйден вынырнул из воспоминаний, вздохнул, повозился, устраиваясь поудобнее на жëстком стуле. Придвинул поближе учебник литературы на исцарапанной синей подставке. Та