— Прошу прощения, а можно на примерах? — попросил Александр Николаевич, — Я-то, как вы знаете, не специалист совершенно.

— На примерах? Пожалуйста! Вы отлично помните лица, но не можете сказать, как зовут их обладателей, кем они вам приходятся. Помните отдельные факты о себе, но их последовательность можете выстроить только логически. Знания и умения тоже "дробятся". Например, если речь о том, как водить машину, вы отдельно помните, как включать зажигание, как давить на газ, как включать поворотник и так далее. Но навык легко восстановить — достаточно один раз объяснить вам последовательность действий, и вы снова водитель. В то время как при полном стирании памяти вам, скорее всего придëтся учиться всему заново. Я понятно объясняю?

— Более чем. А личное вот так же можно восскресить?

— Можно. Но для этого нужен кто-то, кто едва ли не лучше вас самих знает вашу биографию. Причём, подчëркиваю — именно вашу биографию, а не своё собственное представление о ней.

— Кое-что можно восстановить логикой, — вмешался бэ-энчик, — Умственные способности-то не пострадали. Я всё-таки, смею надеяться, не зря называю себя аналитиком. Некоторые цепочки я проследил и составил. Но этого очень мало. Собственно, только то, что я смог тут рассказать.

— Тогда ты, получается, ничему ни фига не свидетель! — раздражëнно сказал Тошка, — Какого чëрта ты вообще затеял эту ерунду с похищениями и перемещениями, если всё равно толком объяснить ничего не можешь?

— Главное он всё-таки объяснил, — Александр Николаевич ещё раз стащил с носа очки, — Есть станция и есть версия, что на ней собираются устроить аварию. А это, скажу я вам, самый настоящий террористический акт. И долг любого честного человека — сделать всё, чтобы этому помешать!

Глаза у Тошки сузились и потемнели.

— Папка! — яростно выдохнул он, делая паузы после каждого слова, — Ты. Туда. Не пойдëшь!

— Конечно, не пойду, — Александр Николаевич пожал плечами, — Потому что пользы от меня в этом, увы, никакой не будет. Там нужны профессионалы, оперативники. Но поставить всех, что называется, на уши, я обязан.

— Вот с этим осторожнее, — мягко, но очень решительно сказал Хрусталëв, — Вы очень верно выразились — долг всякого порядочного человека. Но беда в том, что профессионалам нужна конкретная информация. С которой наш гость, к сожалению, помочь может только в самой минимальной степени. А ещё любое вмешательство, даже самое благое, имеет последствия. Почти всегда — непредсказуемые.

— Вы имеете в виду, что будут жертвы, — не спрашивая, а утверждая, сказал Сэнед, — И жертвы вам, разумеется, не нужны.

— Жертвы никогда и никому не нужны, — Арсений Никитич повертел в руках ложку, — Хотя иногда оправданы. Пока что я вообще ничего сказать не могу — у нас нет информации, на основе которой можно принимать какие-либо решения.

На бэ-энчика сейчас было больно смотреть. У него дрожали губы и подбородок, пальцы вцепились в чайную чашку с такой силой, что побелели костяшки. А глаза вообще превратились в два озера страха и мольбы. И у Рэя от этого взгляда опять предательски запершило в горле. Внутри всё просто кричало, что если он, Рэйден, сейчас ничем не не поможет и ничего не придумает, он будет после этого просто последним дерьмом! Которому и эксплуатироваться-то на свете толком незачем.

— Но ведь ноосфере-то память не стирали! — словно со стороны услышал Рэй собственный взволнованный голос, — Если как следует взяться, что-то можно попробовать восстановить через общее информационное поле. Если можно так выразиться, со стороны. Арсений Никитич, ведь можно же? Можно, да?

На мордашке Сэнеда запредельное отчаяние сменилось безумной надеждой.

Директор "Эпи-Центра" задумчиво посмотрел сначала на одного активити, потом на другого.

— Я полагаю, что в любом случае стоит попытаться. Независимо от того, какие в итоге последуют или не последуют действия. Так что, Рэюшка и вы четверо, поручаю вашей группе заняться этим делом! Я имею в виду — сбором данных с помощью общей ноосферы. Я со своей стороны по крайней мере, общую информацию по АЭС Исса и планете Урмила запрошу везде, где можно. Для отдельно взятого Чернобыльникова подчëркиваю — сбор данных это именно сбор данных! И ничего кроме.

Тошка надулся и отвернулся. Директор "Эпи-Центра" не обратил на это внимания. Наверно, решил, что припятчанин злится, вспомнив свою пытку сбежать на Вельген.

— Вы нам только это официально как научное расследование по линии "Эпи-Центра" оформите! — тут же сориентировался практичный Эрик, — А то ноосферный поиск и вообще сбор сведений — дело такое… Времени и энергии требующее, в общем. А у нас школа.

— В школу я сообщу, — успокоил его Хрусталёв, — И все бумаги оформлю. На станции тоже договорюсь, чтобы вас не очень дëргали.

— Кстати, хороший вопрос, — подал голос Дайичи, — А где наш гость жить будет? В "Орбитали"?

— А… А можно у нас? — спросил Рэй, сам не понимая, почему сейчас волнуется больше, чем в прошлом году, когда впервые пробовал прыгать с парашютом, — У меня в комнате второй диван есть!

— Если твои родители не против, то это будет идеальный вариант, — в глазах Арсения Никитича зажглись добрые искорки, — Во-первых, ты поможешь Сэнеду адаптироваться. А во-вторых, и заниматься анализом ноосферы сможете в любой момент.

— Тогда я пошёл сейчас звонить! — Рэй вскочил с места так порывисто, что едва не своротил всё со своей стороны стола. В душе поселилось тëплое-тëплое предчувствие чего-то хорошего. Будто обещание праздника. Будто для него одного сейчас вместо осени пришла весна. Радость была такой яркой, такой ощутимой, что казалось, она щекотно шевелится за пазухой, как котëнок. Только бы разрешили! Меридиан и все атомные станции мира, только бы они разрешили!

И тогда не смотря на все трудности и даже, может быть, опасности, впереди разольëтся целое море чудес и счастья. Не только же расследованиями про Майтирэн они заниматься станут двадцать четыре часа в сутки! Будут и разговоры обо всём на свете, и тихие прогулки по Меридиану, и бесконечные споры, и один плеер на двоих, и шуточные драки подушками. У Чернобыльникова есть Генка-оруженосец, а у него, Рэя, будет маленький принц! Кстати, эту книжку надо Сэнеду обязательно сунуть, как только он научится читать по-русски. Ему должно понравиться!

— Я сам с Виктором Петровичем сейчас побеседую, — сказал чудесный, волшебный, самый лучший во Вселенной директор "Эпи-Центра", — В том числе и о материальной стороне дела. И да, Рэйден! Завтра на станцию уж