— Не спорю, — охотно согласился Саня. — Но у Степаныча он в любимчиках. Правда, и есть за что. Талант!

— Талант… — эхом повторил я.

Опять-таки — случайный будто разговор вдруг повернул картину мира неведомыми прежде гранями. И ведь я пока не мог сказать, в чем тут дело! Что в этом разговоре задело меня. Но что конкретно⁈ — я не мог сказать.

Зато одна внезапная идея вспыхнула во мне. Отлично! Так и сделаю.

— Да, Фрэнки! Ты будто говорил, у тебя его монография есть? Мартынюка, в смысле.

— Не то чтобы у меня, это у Вальки Демина, соседа моего.

— Не существенно. Дай-ка нам, ознакомимся. Труды начальства надо знать!

Сашка чуток помялся:

— Она вообще-то с грифом. Для служебного пользования.

— Так мы кто такие есть? Самые служебные пользователи!

— Да я не к тому. Не дай Бог потеряете, потом греха не оберемся.

— Не потеряем. Не маленькие.

— Ну… У нас вон Алтынов уж на что не маленький, а на старости лет пробки перегорели, теперь дурак дураком. Хотя по ученой части котелок варит по-прежнему, это надо признать!

Сашкин завлаб, профессор Алтынов, давно овдовев, вдруг ни с того, ни с сего испытал, что такое «бес в ребро». Вдруг воспылал страстью к молодухе, клюнувшей на его немыслимые оклады и вознаграждения… и быстро загнавшей старика под каблук. Теперь вынужден был пахать день и ночь на ее прихоти и капризы. А что касается науки — все верно, тут его лысая голова оставалась такой же светлой, что и раньше.

— У нас с Вованом не котелки, а ядерные реакторы, — сказал я. — Верно, Владимир Юрьич?

— Да практически солнечные ядра!

— Вот, слыхал? Голос народа.

Фрэнк рассмеялся:

— Ладно, черт с вами! Идем, что ли?

— Пошли.

Володька, запоздало смекнув, что я ловко отскочил от плиты, враз потускнел:

— Э, Макс, а ужин как же? Кто дежурный по камбузу?

— Одно дневальство вне очереди за мной. Если что, сосиски сваргань на скорую руку, я купил. Или тетю Зину раскошель.

— Как же, раскошелишь ее…

Но мы с Сашкой уже не слушали, поспешив на выход. А в подъезде он хитро прищурился, довольный своей догадливостью:

— Ты, никак, меня вытащил на разговор тет-а-тет?

— От тебя, Александрит, ничего не скроешь, — потрафил ему я. — Да, есть тема. Слушай и вникай!

— Да? — Сашка невольно приосанился.

Я сделал крохотную психологическую паузу и одновременно сбавил шаг. Фрэнк невольно сделал то же самое. Мы остановились на площадке между третьим и вторым этажами. И я сказал негромко и таинственно:

— Ты знаешь… Странная история.

— Ну? — с интересом спросил он. И я понял, что поймал его на крючок.

— Мне назначили свидание.

— Кто⁈ — от любопытства Санек чуть не подпрыгнул.

— Инкогнито, — влет срифмовал я на последнем слоге. — Аноним. Вот, посмотри, — и дал ему бумажку.

Фрэнк вынес вердикт через пару секунд:

— Да ну, бред! Романов старинных начиталась дура какая-то и пишет высоким штилем.

— Стоп! — я вскинул указательный палец. — Почему ты сказал: «она»?

— Я не сказал — она… — запаясничал он.

— Ну, не надо играть в бирюльки, — я поморщился. — Ты употребил женский род. Почему?

Он призадумался.

— Хм… А ведь пожалуй. Я просто одну-единственную причину предположил.

— А могут быть и другие, — веско заключил я. — И самая реальная — кто-то подшутил.

— Кто?

— Ну, кто! Фантомас в пальто. Это и хочу выяснить. Вполне возможно, кто-то из наших общих знакомых. Но не обязательно. Вот я и прошу тебя помочь. Ты только представь: явлюсь я туда и буду хлопать глазами, как дурак. А кто-то со стороны будет смотреть и хихикать в кулачок. А назавтра слухи потекут: как Скворцов ходил на свидание с призраком…

Мысль моя была простая и здравая: пусть Фрэнк в районе 20.00 заглянет в «Электрон» как бы перекусить, чайку там попить с бутербродами, с пирожными, что ли. Но при этом зорко промониторит ситуацию. Кто явится в это время маячить перед входом?

— Может, и никто! — брякнул он.

— Может быть, — согласился я. — Вот и отследи, пожалуйста. Сразу скажу, почему прошу тебя, а не Володьку. Он, конечно, парень классный, и спец хороший, уж я-то знаю. Но болтун. Балабол. Обязательно растрясет. Да и наблюдательность житейская у тебя повыше.

Такими несложными манипулятивными приемами я замотивировал Фрэнка по самую маковку. Увидел, как он загорелся. Ну, сюжет-то на самом деле интересный!

— Ладно! А ты где будешь ждать?

— Да вон, в соседнем дворе.

И мы договорились. Он полетел взбодренный, ясным соколом. А я, да, расположился в соседнем дворе на лавочке.

Разумеется, я прокручивал в голове разные результаты нашего хитроумного захода. По большому счету, без информации от Фрэнка все это было игрой ума, и действовал я тренировочно-развлекательно. Чувствуя, однако, как душевное напряжение растет.

И потому, когда примерно без двадцати девять я увидал торопящегося, почти бегущего Фролова, сердце мое счастливо трепыхнулось. А Сашка был такой озабоченно-деловитый, что по лицу не угадать.

Плюхнувшись рядом на лавку, он не стал тянуть:

— Ф-фу! Запыхался чуток. Ну да ладно! Однако, «Электрон»-то наш становится центром светской жизни! Музыка играет, народ отдыхает… Вино, шампанское, танцы, все как полагается!

— Культурный отдых, — согласился я. — Это хорошо. Но ты без введений и предисловий, давай к сути.

— Суть несложная. Позицию я занял идеальную. За столиком, в смысле. Все, что перед входом, было как на ладони! Да еще пару раз покурить выходил.

— И? — протянул я, уже предвидя ответ.

— И ноль целых, ноль десятых. И сотых. И так далее.

— То есть никого. Это можно сказать короче.

— Вы очень проницательны, как подобает ученому и благородному мужу…

— Ладно, ладно! Тоже мне, благородный юморист…

Словам Фролова я доверял абсолютно. Несмотря на веселое раздолбайство, он по складу мысли был настоящий ученый-экспериментатор: наблюдательный, внимательный, хваткий. Замечал все, ничто не ускользало от его взора. И продолжил:

— В общем, смотрел-смотрел, никого не высмотрел. Дважды выходил покурить. Как там у тебя сказано? Перед входом?

— У входа. И не у меня. Но в главном — да.

— Таким образом?..

— Таким образом, — подхватил я, — какие