— И каковы потери? — поинтересовался я.

— Двое раненных и те легко, — ответил Козиглова и добавил обычным своим тоном: — Слава Господу и Деве Пречистой.

— Пан Януш, — обратился я к князю Радзивиллу, — к вам, как к лицу осадой командующему обращаюсь. Найдите для пана Козигловы подходящий полковничий буздыган, он его заслужил.

— Ваша милость, — едва в ноги мне не повалился ошеломлённый Козиглова, — вельможный князь, ведь недостоин я такой чести, чтобы прежде других полковником становиться. Нет у меня соображения для такого чина.

— Чего вы достойны, пан Лонгин, — отрезал я, — то нам с князем Янушем, как людям с большим соображением, нежели у вас, решать позвольте. Примите булаву и будьте её достойны.

Козиглова стоял как громом поражённый моими словами, покуда товарищи не увели его, чтобы устроить пирушку по случаю получения высокого чина.

— Этакому Голиафу, — усмехнулся князь Януш Радзивилл, — надобно буздыган особый изготовить, а то обычный для него маловат. Несерьёзно смотреться будет за поясом.

Однако добрые вести на этом закончились и начались тревожные. С юга и с запада шли две армии, и пока о том, кто их ведёт и все намерения их были нам неясны. И это было в высшей степени неприятно.

* * *

Вести о приближающихся армиях дошли и до Варшавы, и о том, кто же идёт к столице: помощь или новые враги, много разговоров по всему городу. Само собой обсуждали это и в королевском кабинете, где совещания, в которых принимали участие первые люди королевства, длились порой по целому дню.

— Последние новости с юго-востока, — сообщал Сигизмунду епископ Гембицкий, — были о том, что под Збаражем случилась большая баталия. В ней войска обороняющихся и Жолкевского наголову разгромили предателя Конашевича Сагайдачного, заставив остатки его казацко-мужицкого воинства бежать на Сечь. Однако и там, как писал вам, ваше величество, Жолкевский, ему покоя не видать. Он отправил к низовцам верного человека, подстаросту чигиринского некоего Михаила Хмельницкого, чтобы тот со своим полком и прочими казаками, что остались верны Короне и вашему величеству, навёл там порядок и вырвал булаву из рук самозваного гетмана.

— Вы думаете этот Хмельницкий, — усомнился Александр Ходкевич, — сумеет привести к покорности низовое казачество и через это все украинные воеводства?

— Конечно, не сможет, — покачал головой Гембицкий, — и помощи от Вишневецких со Збаражскими ждать не приходится. Им ещё разбираться с бунтом и гасить его по всем воеводствам. Однако Жолкевский пишет вашем величеству также, что идёт со своим войском к Замостью, чтобы соединить силы с юным Томашем Замойским.

— В Замостье всем заправляет дед Томаша по матери, — возразил Ходкевич, — Станислав Тарновский, а он ни единого солдата не дал в помощь осаждённому Збаражу.

— Однако теперь, — вступил в увлекательную беседу сам король Сигизмунд, — когда непосредственная опасность Замостью и всем землям Замойских и Тарновских пропала вместе с разгромленным войском лжегетмана Конашевича, он, быть может, придёт на помощь своему королю в осаждённой столице. К тому же если Сагайдачный разгромлен, значит воинство идущее к нам с юго-востока может быть лишь союзным нам.

— Ваше величество правы в этом, — согласился с ним Ходкевич, — и ведёт это войско скорее всего Жолкевский, желая обратно булаву великого гетмана коронного заполучить. — Не удержался он от шпильки в адрес ещё одного конкурента в борьбе. Интригами Александр Ходкевич никогда не пренебрегал и всегда готов был вставить словцо ровно тогда, когда нужно. Вот как сейчас к примеру. — Однако размер его, к сожалению, далёк от того, о котором доносят слухи. Тарновский — старый паук, и покуда по соседству с ним будет горячо, он солдат не даст даже для спасения отечества.

— Вот, — грустным и каким-то тяжким голосом произнёс его величество, — вот она золотая вольность шляхетская. Речь Посполитая пропадай, гори огнём, спасать же будут лишь свою землю. Она, как рубаха, к телу ближе. Таков же и Вейер, — продолжил король, — не пошёл к нам на выручку, принялся ратиться с предателем курфюрстом и, по всей видимости, проиграл.

Вести с северо-запада, из Поморья и окрестностей Мальборка, где состоялась ещё одна битва, приходили совсем не такие, как из украинных воеводств. Ян Вейер, непревзойдённый пехотный командир, что редкость для шляхтича, попытался снять осаду с города, но в тяжёлой битве понёс поражение или же не сумел выполнить поставленную себе цель и отошёл обратно к Пуцку, чтобы привести в порядок потрёпанное воинство. Вот только денег у него на это не было, а потому он мог лишь дать побитым солдатам отдохнуть, но не более того. Новую амуницию и оружие, взамен испорченных и потерянных за время недолгой, но интенсивной военной кампании против курфюрста, брать ему попросту неоткуда, а на покупку не было средств. Так что рассчитывать, что в тылу в мятежного литовского войска находится дружественная армия, не приходилось.

— Нам следует первым делом определить, — начал давать его величеству военные советы Ходкевич, — кто идёт к Варшаве с юго-востока, и какова точная численность этого воинства.

— А как быть с тем, кто идёт с северо-запада? — тут же поинтересовался Гембицкий. — Туда вы тоже предложите отправить разведчиков?

— Это было бы неплохо, — спокойно ответил Ходкевич, — однако после того как пан Оссолинский потерял столько конницы, мы не можем себе позволить отправлять отряды в тыл к врагу. Правый же берег Вислы сейчас мятежники не контролируют никак, и потому наши гонцы доберутся до армии и вернутся в Варшаву.

— Но что, если вести из украинных воеводств ложные? — продолжал настаивать на своём Гембицкий. — Что если не Сагайдачный, но Жолкевский побит, и к столице движется не союзное войско, но дикая казацкая орда?

— Даже в этом случае, — гнул свою линию Ходкевич, — нам нужно знать, что у нас нет надежд на подкрепление. Однако, ваше преосвященство, всё же позволю себе сильно усомниться к том, что это могут быть казаки. Ибо primo, не могу взять в толк: для чего бы Жолкевскому лгать в письмах к его величеству о поражении самозваного гетмана и его армии. И secundo, даже если вести эти ложны, казакам ни за что не пройти к нам, не взяв Замостья, а это уж крепость такая, о которую даже самая современная армия зубы обломает. А благодаря упрямству пана Тарновского, который там всем распоряжается, в Замостье довольно и провианта, и фуража, и пороха, и главное гарнизон полностью укомплектован. Казаки же