— Я не говорил, что вы не заслужили! — взревел де Порто. Потом, чуть успокоившись, продолжил. — Боже, Шарль, как меня так провели. Как мальчишку.

Я покачал головой. Арман, видимо не до конца удовлетворённый признанием, всё ещё злобно сверил толстяка взглядом.

— А дядя? Вы солгали, что он вместе с этими недоумками готовился сместись Ришелье?

— Нет, клянусь вам! — де Порто ударил кулаком по столу.

— Скорее, они использовали тот заговор в своих целях, — протянул я. — Вас выбили из колеи новости о де Тревиле?

— Ну конечно! Я был так зол, — признался де Порто. — И де Бофор был рядом. Как я мог не догадаться.

— Он давил на самое главное, — вздохнул я. — А кто там новый друг Анри?

— Генрих, мать его, Конде, — произнёс с ненавистью де Порто. — Потомок того самого Конде.

«Того самого» мне ни о чём не говорило. Пришлось восстанавливать по контексту.

— Вождя гугенотов? — уточнил я.

— Нет, Боже, у нас ведь каждый третий принц Конде, да, Шарль⁈ — не выдержал де Порто. Арман д'Атос грустно рассмеялся. Но кивнул.

— Верно, дружище. Он сам примерный католик, ходит в церковь, но… конечно же, Анри теперь есть с его руки. Для него это как прикоснуться к живому святому.

— Ну вы же теперь сами всё видите, — сказал я. — Друзья, вас разделили и обезглавили. Нашли ключик к каждому, чтобы мушкетёры были заняты своими дрязгами. Пока де Бофор и его друзья делят место подле Его Величества.

— И что нам делать? — всё также горько усмехнулся Арман д'Атос. В это время официантка принесла блюдо с варёными яйцами, овощами, сыром и хлебом.

— Есть, — ответил я. — И трезветь. Я найду д'Арамитца.

Де Порто кивнул и первым взял с блюда куриное яйцо. В его руке оно казалось совсем крошечным. Д'Атос нехотя отломил себе кусок сыра.

— Мне следует извиниться, — наконец выдавил из себя здоровяк. Я кивнул, поднимаясь на ноги. Похлопал обоих мушкетёров по плечам и улыбнулся.

— Вам стоит помнить, что мы королевские мушкетёры. Где сейчас д'Арамитц?

— Если бы я знал, — вздохнул здоровяк. Арман также развёл руками.

— Найдёте Конде, — сказал он. — Найдёте и Анри.

— Спасибо, Арман, — ответил я, а затем наклонился к самому его уху. Мне в голову пришла одна идея. Я решил бросить петарду в осиный улей и заставить наших заговорщиков шевелиться.

Глава 4

Я коротко рассказал мушкетёрам свой план. Очень тихо, чтобы никто не мог нас слышать. Поразмыслив минуту, д'Атос и де Порто согласились. Мы очень сухо попрощались.

После чего, не забыв утащить второе яйцо, направился на улицу. Солнце начинало садиться. С одной стороны, я должен был увидеться с Анри уже завтра, на похоронах Его Алого Преосвященства. С другой, если Конде спровоцирует там нашего гугенота выкинуть какую-нибудь глупость, мы окажемся в неприятностях куда более серьёзных. В моей голове почти сразу же созрел новый план.

Я поймал первого попавшегося уличного мальчишку и спросил, всего за десяток денье, у него дорогу до места, где может жить Генрих де Конде. Оказалось, он ещё и де Бурбон-Конде. Мальчонка провёл меня до богатого двухэтажного особняка, окруженного цветущим садом и высокой стальной оградой. Ограда была увита плющом и вообще казалось произведением искусства. Я приоткрыл ворота, и пару секунд просто стоял у входа, пытаясь сообразить, могу ли я вообще, согласно местному этикету, просто постучать в дверь чужого дома?

Вспоминая принятые в Гаскони обычаи, я сперва должен был кого-нибудь прислать, чтобы предупредить о своём визите. Если уж и не спрашивать прямого разрешения на это. Но времени не было. Понадеявшись на свое гасконское происхождение и, в очередной раз, готовясь разыгрывать из себя дурачка и деревенщину, я направился по выложенной из камня тропинки. Навстречу мне, почти сразу же, из дома выскочил слуга.

— Месье? — согнулся слуга в приветствии.

— Меня зовут Шарье Ожье де Батс де Кастильмор, шевалье д'Артаньян, — представился я, гордо задрав подбородок.

— Что я могу для вас сделать, месье д'Артаньян? — расплылся слуга в елейной улыбке.

— Если месье де Бурбон-Конде примет меня, я буду весьма признателен. Я ищу своего друга, Анри д'Арамитца. Боюсь, мне нужна его и месье Конде помощь.

— Мне передать хозяину что-то ещё?

— Передайте, что я успел узнать много дрянного о наших бывших друзьях. Анри поймёт. Передайте, что я могу доверять только ему и, кажется, месье Конде, — уверенно врал я. Слуга всё улыбался и кивал. Дослушав, он снова поклонился и отправился в дом. Я не спеша последовал за ним, но остановился у самых дверей.

По уму, мне нужно было сперва поговорить с де Бержераком, расспросить его обо всём, что касалось Конде, Бофора и, особенно, недавнего заговора против Ришелье. Но я спешил увидеться с д'Арамитцем до похорон Красного. Ожидание уже начинало меня тяготить, когда дверь снова распахнулась и слуга, выйдя на порог, с улыбкой произнёс:

— Месье ждут вас.

Он отступил, пропуская меня и я вошёл в особняк. Внутри он не был таким уж роскошным и грандиозным, как представлялось снаружи. Слуга провёл меня по небольшому коридору, мимо нескольких картин и пары кресел. Затем мы вошли в просторную и очень светлую залу, где меня и ждали Конде и д'Арамитц. Из огромных, почти в пол, окон лился алый закатный свет. На дубовом столе горело несколько свечей, там же лежали разбросанные карты. У каждой стены, кроме той, что с окном, стояли массивные книжные шкафы. Чучела птиц — тетерев, орлов, ещё чёрт знает кого — сидели на шкафах, словно безмолвные стражи. Д'Арамитц сидел в кресле, а Конде поднялся на ноги, как только я вошёл.

— Эта бестолочь заставила вас ждать на улице? — с явно притворным гневом спросил он. Конде был красивым, хорошо сложенным и удивительно загорелым. Я уже знал, что загар в эту эпоху чем-то красивым не считался. Конечно же, бунтарь Анри сошёлся именно с тем, кто хотя бы в мелочах, но принятые нормы нарушал.

— Ничего страшного, месье де Бурбон…

— Нет, нет, — рассмеялся хозяин дома. — Зовите меня просто Конде, я слишком горжусь этой частью своего наследия. Да и всё равно, меня все так зовут.

Я улыбнулся, а потом перевёл взгляд на д'Арамитца. Гугенот всё ещё сидел в кресле, его ледяной взгляд скользил по мне, вверх и вниз. Словно он хотел увидеть что-то конкретное.

— Месье Конде, — я вспомнил о приличиях и снял шляпу, взмахнув ею перед присутствующими. — Для меня честь, что вы меня приняли. Прошу прощения за внезапный визит.

— Хватит, Шарль, — устало бросил д'Арамитц. — Ты