Сегодня нередко можно услышать о прямом заимствовании западных образцов в советский период, но есть основания сомневаться в этом расхожем мнении. Советский модельер не получил бы работающего результата, если бы он просто делал копию, потому что были существенные различия в антропометрических особенностях потребителей и в специфике тканей, которые выпускала советская текстильная промышленность, а также технологиях. Из-за этого модель, скопированная один в один из западного модного журнала, не смотрелась бы достаточно хорошо.

Важнейшим источником формирования репертуара советских модельеров, а также краеугольным камнем концепции советской моды были история костюма и народное декоративно-прикладное искусство. История костюма была важной частью образования и частым источником идей для творческих коллекций советских модельеров. Обращение к исторической тематике, например к коми-пермяцкому декоративно-прикладному искусству, позволяло Е. П. Обориной отодвигать границы возможного хотя бы в восприятии зрителей модных показов. Знание истории костюма давало советским модельерам определенную свободу выбора силуэтов и форм и создавало благоприятную основу для оригинальных решений и, возможно, разрушения стереотипов.

Эскизы головных уборов из методических рекомендаций ОДМО. РГАЭ. Ф. 523. Оп. 2. Д. 395. Л. 25

Съемка для альбома моделей ателье головных уборов. Манекенщица – Лариса Ефимова. Фотография использовалась для оформления Дома быта «Алмаз». 1978. Личный архив Л. С. Ефимовой

Еще одна творческая коллекция Е. П. Обориной, опиравшаяся на местное культурное наследие, была вдохновлена пермской деревянной скульптурой, которая хранится в Пермской государственной художественной галерее. Скульптуры, выполненные местными резчиками по дереву для украшения храмов, одеты в длинные ниспадающие одежды с капюшонами, что полностью соответствовало увлечению Е. П. Обориной средневековым костюмом. В этой коллекции ведущую роль играл силуэт с акцентированной линией талии, пелеринами, капюшонами, драпировками и широкими рукавами с высокими окатами.

Несмотря на активное использование локального декоративно-прикладного искусства и исторического костюма, модельер ставила себе задачу разработать современные и практичные коллекции[509], что было совершенно в духе концепции советской моды.

Знания модельера могли быть обобщены и даже теоретизированы на достаточно высоком уровне. Так, Л. И. Лемехов через свои идеи о теории костюма говорил о социальных и политических идеях, которые он разделял. Он создал собственный метаязык, на котором кодировал определенные социальные идеи с помощью элементов костюма или отделки. Когда изменилась централизованная «повестка» советской моды и оставаться успешным, следуя своей теоретической и эстетической программе, стало невозможно, этот модельер принял решение покинуть ПДМО.

Ярким примером социального высказывания Л. И. Лемехова через костюм была разработка ПДМО на тему «Сельская новь»[510], в которой модельер переосмыслил одежду современных ему советских сельчан в духе «специфики и эстетики русского городского костюма начала XX века с его смешением элементов европейского и традиционного русского костюмов»[511]. В серии эскизов моделей, разработанных коллективом ПДМО, представлен новый взгляд на костюм для сельских жителей, в котором сочетаются элементы русского городского костюма, рабочей одежды и спортивного стиля[512].

Е. П. Оборина. Эскиз мужских моделей. Слева – модель по мотивам православной храмовой скульптуры из коллекции Пермской государственной художественной галереи, справа – модель по коми-пермяцким мотивам. Е. П. Оборина

Е. П. Оборина. Эскиз женских моделей для коллекции по мотивам православной храмовой скульптуры из коллекции Пермской государственной художественной галереи. Начало 1970-х. Личный архив Е. П. Обориной

Л. И. Лемехов. Эскиз моделей по советским мотивам, 1984. Пермский краеведческий музей

Л. И. Лемехов. Эскиз для коллекции «Ты мне улица родная и в непогоду дорога», 1996. Пермский краеведческий музей

Л. И. Лемехов. Эскиз из серии «Сельская новь» для книги А. Ф. Бланк, З. М. Фоминой «Русская народная одежда и современное платье». 1981–1982. Пермский краеведческий музей

Л. И. Лемехов. Эскиз из серии «Сельская новь» для книги А. Ф. Бланк, З. М. Фоминой «Русская народная одежда и современное платье». 1981–1982. Пермский краеведческий музей (эти эскизы не были опубликованы, в книгу вошли эскизы, выполненные другим художником)

Бриколаж предполагает диалог бриколера с элементами репертуара и способами их комбинирования[513], а успех бриколажа определяется способностью удачно объединить имеющиеся ресурсы. Советский модельер вступал в диалог не только с материалами, которые непосредственно держал в руках или видел на складе тканей и фурнитуры, но и с ресурсами и оборудованием, которыми располагали фабрики, а также с технологическими регламентами, регулировавшими процесс пошива изделий. В последних двух случаях в диалоге участвовали также представители фабрик и экспериментального цеха Дома моделей.

Модельер зависел от материальных ресурсов, например от наличия тканей, не только потому, что они позволяли воплотить модель, но и потому, что они помогали эту модель создать.

Е. П. Оборина. Обычно вдохновляешься тканью. <…> А если ткань тебе вот никак. Ну, не знаю, у меня это первоисточник – ткани. Ткань навевает. …Там всплывает все. Там всплывало время, история, силуэт сразу всплывает, образ сразу всплывает. Сразу все начинает работать, вертеться.

Широко известно, что плановое хозяйство не обеспечивало бесперебойного снабжения предприятий необходимыми ресурсами, а, напротив, порождало системный дефицит. Это, безусловно, заставляло модельеров очень внимательно относиться к ресурсам, имеющимся на складе. Хотя снабжение тканями ПДМО в 1970–1980-х улучшалось и количество тканей на складе увеличивалось, оно все еще было недостаточным. От поколения к поколению модельеры, разрабатывая модель, шли от тканей и фурнитуры, имеющихся в наличии. Сравним цитаты модельера, работавшего в ПДМО в 1960–1970-х годах, и модельера, работавшего в 1980-х.

Е. П. Оборина (1960-е годы). Брали ткань на складе. Склад был – половина этой комнаты. Можете себе представить, сколько у нас было там тканей. <…> Еще фурнитура – одна стеночка и две стеночки тканей. И мы там ползали, ползали, выбирали, выбирали. Склад темный, там окно с решеткой было, но как-то что-то находили более или менее подходящее для себя и начинали приходить, всяко мяли эту ткань, смотрели, как она на растяжку. Как она – линяет, не линяет. И приступали к конструкции, чертили.

J (1980-е годы). Сперва мы спускались на склад тканей, потом – на склад фурнитуры и смотрели, что у нас есть там и там. Потом мы выбирали ткань. <…> Значит, выбирали ткань, выбирали фурнитуру, только после этого садились рисовать.

Кроме того, на текстильных предприятиях появлялись экспериментальные партии тканей, из которых моделировали творческие коллекции. Так, U вспоминает контраст между «отборками» тканей с одного и того же текстильного предприятия для промышленного моделирования и творческих коллекций.

U. В Костроме есть льнокомбинат имени Ленина. Причем они отборку пришлют –