назад, когда он открыл собственное заведение. Изучив во всех тонкостях сложное и до сих пор мало еще изученное искусство варки сахара, приобретя глубокие познания в делах лекарственных, он уделил особое внимание сиропам и сообщил оршаду[241], сиропам лимонному, папоротниковому и алтейному , а также различным уксусам совершенство, невиданное даже в Монпелье[242]. Изобрел он также противуцинготный сироп, превосходящий своими целебными свойствами аптекарские снадобья и ставший причиною исцелений столь чудесных, что профессиональные фармацевты возревновали и, к великому огорчению больных и даже врачей, продавать это снадобье господину Танраду запретили. Но ему не смогли запретить продавать другой ликер, столь же полезный, сколь и приятный, изготовленный из померанцевого цвета с молочной сывороткой, а также другие замечательные изделия, как то: превосходный шоколад из отборного какао; алтейную пасту, белую как снег; пасту из китайского финика, прозрачную как стекло; конфетки из масла какао, гладкие, словно атласные мушки, и проч., и проч. Из нашего описания видно, что господин Танрад, в коем большая скромность съединилась с великими талантами,– человек незаурядный. Мы весьма сожалеем, что заведение его ускользнуло от нашего внимания в то время, когда мы трудились над двумя первыми изданиями этого альманаха. Да простит он нам это невольное умолчание и да примет в качестве вознаграждения наши похвалы – запоздалые, но в высшей степени заслуженные!

Особняк Шуазеля. Господин Бодуэн

Воротимся еще раз на улицу Ришелье и, дойдя до бульвара, пустимся далее по улице Гранж-Бательер, которая в сущности служит улице Ришелье продолжением[243]. Войдем в особняк Шуазеля, где найдем не только роскошную кладовую мебели, но и не менее роскошное собрание так называемых заморских ликеров: они здесь так же хороши, как если бы только что прибыли из-за моря и стоили не 4 ливра, а целых 8. Превосходны здесь и другие товары: местные ликеры, мараскин, именуемый Напитком богов, испанский шоколад, сваренный по самой совершенной методе,– точно такой же шоколад кушает каждое утро Его Католическое Величество король Испании. Смешение бутылок со стенными часами, а шоколада с бронзой чрезвычайно удобно для богатых покупателей, которые могут обзавестись разом и мебелью, и десертом, получить и богатые украшения, и превосходные завтраки.

Вообще магазин мебели вовсе не так чужд гурманскому сердцу, как можно подумать. Часы подсказывают Гурману, что наступило время обеда, а ведь в этой области даже пятнадцатиминутное опоздание может стать роковым. Навевающая негу оттоманка позволяет ему переваривать съеденное в покое и уюте; когда бы все литераторы завели такие оттоманки в своих кабинетах, здоровье их сделалось бы куда более крепким. Стол из красного дерева, поставцы для тарелок и бутылок, именуемые служанками, фарфоровая посуда, обеденные столы и подходящие к ним стулья и проч., и проч. – все это для Гурмана суть предметы первой необходимости. Мы говорим здесь только о той мебели, которая способствуют пищеварению, а от перечисления той, которая надобна, когда пища переварена, мы читателя уволим; скажем только, что все это, и притом исполненное в самом превосходном вкусе, продается в особняке Шуазеля и стоит совсем недорого. Так что полезный этот магазин по праву занял место в нашем повествовании.

Госпожа Арди

Пойдем по бульвару Итальянцев и, миновав улицу Ле Пелетье, помянем добрым словом недавно скончавшегося знаменитого Ро́за, который по заслугам считался одним из отличнейших наших рестораторов, что не сделало его более богатым. Поскольку от огорчений аппетит разыгрывается сильнее, остановимся у госпожи Арди и позавтракаем лучшими во всей столице почками и котлетами, которые среди любителей завтраков с вилкою в руке снискали этому заведению славу первейшего. Сверх почек и котлет, рекомендуем истинным Гурманам птичьи ножки и крылышки в затейливых папильотках, ломтики птицы с трюфелями, фаршированные трюфелями колбасы и шампиньоны в скорлупках – названные кушанья изготовлены по всем правилам искусства и разбудили бы аппетит даже у человека, страждущего на смертном одре, а чтобы дать читателю представление о том, как отлично идут дела у госпожи Арди, сообщим, что она безропотно согласилась платить господину Ленуару дополнительные 20 000 франков за аренду, лишь бы сохранить свое заведение.

Господин Тортони и господин Дюмон

Затем, угостившись душистым шоколадом господина Тортони[244], почти таким же превосходным, как у короля испанского, мы двинемся дальше и, проходя по улице Мариво, неподалеку от Итальянского театра, не оставим без внимания лавку пирожника господина Дюмона, преемника господина Дюпона, пользующегося заслуженной славой благодаря вкуснейшим волованам – новомодным пирожкам с мясным соком, горячим паштетам по-финансистски[245], английским кексам и пудингам, первые из которых идут для чайного стола, а вторые служат блюдом преддесертным, и наконец – если перейти к кушаньям более основательным – благодаря душеной гусятине, бесконечно вкусной и неизъяснимо нежной.

Господин Гарки

Минуем без промедления заведение Фрескати и, похвалив господина Гарки не столько за тонкий вкус его мороженого, сколько за роскошный вид его дворца, двинемся дальше по Монмартрской улице в сторону Центрального рынка – незыблемого центра, откуда расходятся во все стороны, подобно солнечным лучам, все вкусные яства, которые съедаются в городе Париже.

Господин Ра

Но неужели же мы отправимся прямиком на рынок, не сказав прежде хотя бы несколько слов о любезном отце семейства господине Ра, чья лавочка, расположенная между улицами Игры в шары и Монмартрского рва[246], очень скромна, но оттого ничуть не менее приманчива: ведь владелец ее не только ежедневно получает из Амьена знаменитые утиные паштеты, столь нежно любимые парижанами, но и готовит собственными руками по всем правилам искусства холодные – а порой и горячие – паштеты самой разной величины.

Господин Бушон

Теперь повернем направо и, двинувшись по улице Монмартрского рва, взглянем по дороге на заведение господина Бушона, преемника прославленного Жаке, чьи ветчинные паштеты в свое время соперничали с творениями бессмертного Лесажа. Господин Бушон готовит также пулярку под ветчиной, достойную всяческих похвал; одним словом, мы вправе сказать, что он не уронил славы своего знаменитого предшественника.

Господин Лесаж

Господин Лесаж, уже давно отошедший от дел, лишился почти всего состояния из-за чрезмерной веры в долговечность ассигнатов[247] и около полутора лет назад принужден был открыть новое заведение на улице Монторгёй, неподалеку от пассажа Сомона. Сам он, должно быть, сожалеет об утраченном покое, зато Гурманам горевать не приходится, ибо им возвращение господина Лесажа сулит наслаждения неизъяснимые. У господина Лесажа они найдут превосходные паштеты с байоннской