В общем, в ноябре меня, наконец, вызвали в Москву на инструктаж, в 10-е Управление Генерального Штаба, и сказали: через десять дней поедешь. В Анголу. Получилось так, что нужен был советник комбрига по артиллерии, на срочную замену: того, кто там находился, в Куито-Куанавале, покусали комары, и как осложнение малярии у него произошел отказ обеих почек. Хорошо, что там была тогда рабочая взлетная полоса, так его сразу погрузили в самолет и отправили в Москву, и там его спасли. Вот что такое малярия! Я еще дальше расскажу об этом.

Вообще, ехать туда или не ехать – тревожно было об этом думать. Мой лучший друг – Миша Жерносек – полетел туда двумя месяцами раньше и почти сразу же погиб[202]… В Москве, на инструктаже, начали рассказывать про разные страны, кому куда предстояло ехать, примерно так: в Эфиопии война, в Танзании нормально, в Мозамбике тоже спокойно, а в Анголе самолеты сбивают, а по дорогам машины на минах подрываются (смеется)] Представляете, какой инструктаж! Вот подполковник там ляпает такое языком, а мы слушаем!

Наконец мы вылетели из Москвы, с остановкой в Будапеште, и 22-го, кажется, декабря приземлились в Луанде. Кстати, так летели советники, а специалисты добирались через Париж. И тогда, в 1985 году, сентябрь – октябрь – ноябрь – в течение этого времени проходила наступательная операция ФАГОТА, в такой же я потом участвовал сам. Закончилась она полным разгромом ФАПЛА. Потеряли около 50 процентов техники, людей потеряли. Погибли и в бою, и просто от голода умерли, потому что солдат там очень плохо кормили. Причина этого была такая же, как и потом: на стороне противника – УНИТА – в бои вмешались юаровцы, которых ангольские солдаты боялись как огня. Целью операции был захват города Мавинги, который находился почти на границе с Намибией, и где была основная база банд УНИТА. Начиналось все нормально, войска правительства наступали, а как только успех стал слишком очевиден, юаровцы ввели свои войска – два батальона наемников – которые были вооружены по высшему разряду, начиная от дальнобойной артиллерии, авиации и прочего, да и сами по себе наемники – это ведь профессионалы своего дела, не новички. Фапловцы сразу испугались и отступили, чуть ли не побежали.

Интересный был случай в Луанде. Туда прибыли два подполковника, тоже в командировку на два года. Как только они узнали, что им придется ехать в Куито-Куанавале, они отказались – и их сразу же развернули и уволили из армии! Вот чтобы вы знали, что бывало за невыполнение приказа о направлении в боевой округ.

Кажется, на третий день после прибытия – а меня тоже направили в 6-й военный округ – я полетел в Менонге, где находился штаб командования этим округом, основным округом, где все время шли боевые действия. Была промежуточная посадка в Уамбо, самолет заправлялся, а мы просто стояли неподалеку, и переводчик мне говорит: вон там недавно лежали трупы тех, кто погиб на сбитом самолете, в мешках, мухи роились вокруг. И летчики, и советники, и анголане лежали… Слушаю, и мысли: куда же я лечу?..

Прилетели в Менонге. Там уже находились офицеры, которые вышли с той операции войсковой, которая окончилась поражением. Они до того были перепуганы, что не могли говорить вслух, говорили шепотом, как будто не хотели, чтобы их кто-то услышал. Их вертолетом вытащили оттуда, из окружения, спасли просто, эвакуировали. А я туда ехал… Со мной вместе летел Володя, советник командира батареи, я уже забыл его фамилию, помню только, что отец жены у него был москвич, и мы с ним вместе попали в Куито-Куанавале.

Как раз в тот год Горбачев пришел к власти, спиртное запретили, было строгое «нельзя». И самолеты из Менонге на Куито-Куанавале не летали к тому моменту уже месяц. Во-первых, была разбита взлетная полоса, а во-вторых, было просто запрещено посылать туда самолеты, потому что их сбивали. Ведь когда сбили Ан-12, в котором погиб Жерносек, туда послали МиГ-21 на разведку, определить, где Ан-12 находится и есть ли там живые, и этот МиГ тоже сбили, а следом за ними послали вертолет, который тоже сбили[203]. Вертолетчики – они ведь после Афганистана были, опытные, обстрелянные, такую войну пережили, и в Анголе погибли… Когда мы появились, советник министра обороны Анголы выделил свой самолет, и мы первыми полетели туда после этого перерыва. Взлетная полоса уже работала. Потом там даже истребители садились.

Как мы летели… От Менонге до Куито-Куанавале двести километров. У юаровцев и УНИТА были на вооружении американские «Стингеры». У нас были наши «Стрелы», которые сбивали самолеты на высоте до трех километров – и те тоже доставали до трех километров. И еще у противника была другая система ПВО, которая позволяла сбивать самолеты на высоте до пяти километров. Поэтому наши самолеты начинали крутиться над взлетной полосой по спирали, потому что аэродром кубинцы прикрывали, набирали семь километров высоты, на этой высоте летели до Куито-Куанавале и там точно также по спирали садились. Чтобы нельзя было «Стингером» достать.

Мы приземлились, расположились. Первый день, второй – вроде тихо. Помню, что советник комбрига 8-й бригады[204] спросил, как, мол, впечатления, а я ответил, что вроде нормально. Речка рядом, вода чистая, пить можно, анголане пьют. В бригаде освоился, можно было и на речку сходить, позагорать.

Это было на восьмой день после моего приезда, когда он меня спросил. И в этот же день, в 22:30, случился первый обстрел. Я как раз на улице стоял. Там ночь начинается в любое время года одинаково, примерно в половине седьмого вечера уже почти темно. И если луна – то все видно почти как днем, а если луны нет – ничего не видно совершенно, хоть глаз выколи. Стою, смотрю – летят, огни в небе. И противник, наверное, поставил артиллерию реактивную – и начал нас молотить. Так я попал под первый артобстрел, мое крещение.