– Немного о медицинском обслуживании. Как лечили малярию?

– Первое, что нам и врачи рекомендовали – выпивать по 50 грамм в день минимум, если выпьешь больше, хуже не будет. Впрочем, много выпить там, в Анголе, было и нельзя, жара не давала, и здоровые наши мужики могли выпить бутылку на троих, не больше. А врачи рекомендовали, чтобы внутри всегда был какой-то спирт, потому что он не дает плазмодиям в крови размножаться, даже если кусает малярийный комар. То есть, если сегодня выпил, три дня можешь ходить спокойно. Ведь малярия никакого иммунитета не дает, сколько раз ты заразишься, столько раз и заболеешь.

С нами были два медика, хирург и терапевт. Я говорю сейчас только о своем округе, о Луэне, как было в других, точно не знаю. Хирургу было там очень тяжело, а терапевт, можно сказать, там для галочки присутствовал. Хирург там обслуживал и ангольцев, и руки и ноги резал, ампутации проводил, и так далее. Война там в основном минная, стрелковое оружие, и то меньше применялось. Руки, ноги отрывает при взрыве, если человек подорвется. Минная война – это травматология. Хирург наш и ночами мог в госпитале находиться, когда привозили с передовой бойцов ФАГОТА.

– Свои медики у ангольцев были?

– Практически нет. Санитары-мужики были, но не более. Эти санитары старались не попасть на фронт, согласны были лучше горшки выносить в госпитале и мусор.

– Если всё же заболевали малярией, то какими препаратами лечились?

– Толком ничего не было, я не помню точно, чем лечили.

Помню, когда я в госпиталь попал, наши пошли на базар, купили там помидоров, ананасов, с чем пойти в госпиталь. Ничего ведь не купишь больше, магазинов там не было.

Меня кубинские врачи в госпитале приняли сначала за своего – загорел ведь сильно. Подходит, помню, какая-то медсестра или врач, мерит мне давление, еще что-то, а потом нужно было что-то к груди прикрепить, а у меня грудь волосатая, и она берет ножницы… Я ей: ты что делаешь, стричь меня собралась? Она даже испугалась сначала: ты что, не кубинец?! Отвечаю: нет, советский. А так не отличила от своего.

Сам госпиталь был полевой: просто огороженная площадка, фундамент, стены, в стенах бойницы, чтобы кто-нибудь из здоровых мог, если вдруг заварушка какая, подползти туда, чтобы можно было отбиться, защитить тех, кто не мог совсем двигаться.

Иногда привыкали есть руками, если не хватало приборов. А та сторона, ангольская – сколько с ними ни занимались наши, сколько ни говорили «возьми ложку, хоть в кармане носи», а ему трудно носить ложку или вилку. Он откроет банку консервов, крышку скрутит и этой крышкой поест, а потом все выбросит, до следующей банки ему ничего не нужно.

80 % ангольских мужчин стояли под ружьем, даже, наверное, 80 % всего населения. Если он не военный – значит, в составе территориальной обороны или ОДП. Эти должны были охранять поля… Хотя какие там поля, толком полей и не было! Они, во-первых, лодыри, ничего толком не делали, косточку воткнут в землю и ждут, когда это манго вырастет, смотрят, пока оно за три месяца не созреет и не упадет.

– Общее Ваше впечатление от Анголы, от службы, от людей?

– Пока я там был, у меня было главное желание – вернуться оттуда домой здоровым. Там платили хорошо, и этот стимул был главным при всех прочих недостатках. В основном все смогли вернуться в порядке. Одного только у нас из округа увезли – то ли «крыша поехала», то ли что, перестал людей от животных отличать. Отправили в Москву с сопровождением, в аэропорт за ним «скорая» приехала прямо к борту, а он там резко здоровым стал! «Скорая» ждет, когда его выведут, а он просто со всеми вышел, его и не заметили (улыбается)] С Украины какой-то мужик, не помню уже, как его звали, кажется, из Ровно.

– Немного подробнее о ходе войны, конкретных боевых моментах, в которых довелось участвовать Вам.

– Мое участие заключалось в том, чтобы доукомплектовать войска – бригады ФАГОТА – личным составом, сержантами, солдатами, офицерами и проверить их боеготовность. Чтобы была боеспособна каждая воинская часть, которая отправляется на операцию. Дальше я уже не должен был вмешиваться, дальше была работа других советников – планирование и осуществление операций, и так далее. Нужно 1200 человек? 1100 есть – значит, свое дело я сделал. В том числе я готовил специалистов в учебных частях и распределял их по боевым бригадам.

– Лично приходилось проводить занятия в учебных частях?

– Я контролировал ход подготовки. Занятия проводили другие. Я отслеживал, давал необходимые рекомендации, по каким специальностям готовить больше кадров, по каким меньше, поскольку я знал, какие именно бригады планируются к участию в боевых действиях. Нужна проверка в такой-то роте – вылетаешь туда.

По земле мы там не передвигались – только летали. На земле все было заминировано, все дороги, да и прочее пространство, наверное. Мы вылетали непосредственно в расположение части, если нужно было на месте проверить их боеготовность и состояние. Я на месте видел, докладывал старшему, что такая-то часть боеготова – либо небоеготова. Потом прилетал медик, например, докладывал, насколько они укомплектованы перевязочными материалами, медикаментами, и так далее. Еще советники оценивали состояние вооружения, укомплектованности боеприпасами, и так далее. Каждый по своей линии проверял, вылетали командой и проверяли. Чтобы шли в атаку обутыми, одетыми, с оружием, с соответствующей техникой, с аптечками.

– Часто в воспоминаниях участников событий упоминается, что ангольские солдаты голодали, что их плохо обеспечивали продовольствием.

– Это действительно было так. Иногда они резали пополам бочку из-под керосина, делали котел и засыпали туда все, что находили, и так питались. Нельзя сказать, что их совсем не обеспечивали, паек у них был хоть и скудный, но там ведь – особенно высшие армейские чины – по-страшному воровали. У каждого командира была ведь не одна жена и не одна семья, и он за счет этого воровства обеспечивал весь свой «тыл», в одном городе, в другом. Голодными там были не только солдаты, голодной была вообще вся страна! И эти женщины могли бегать за таким командиром, потому что все легче, потому что он хоть стакан риса им даст. Пальцем дотронешься до солдата – он