– Как Вы, как специалист, оценивали боеготовность и боевой дух ФАЛЛА? Какие они были солдаты? Умели они воевать, хотели ли воевать за какое-то правое дело?

– Трудно сказать. Правое дело или нет, но если солдат уходил в армию, больше на родину он не возвращался. Призывали их, по-моему, вообще на неопределенный срок, то есть, навсегда, пока не убьют или пока не станет калекой. Или пока война не закончится. Да он и сам из армии не ушел бы, наверное, потому что в армии давали форму – то есть одежду! – и хоть какую-то еду! И ботинки, берцы, которых у населения не было. Служили по 8-10 лет, если раньше не погибали. Да и продолжительность жизни вообще там была очень низкой, сорок – сорок три года, не больше.

А призывали как, я ведь и призывом занимался: окружали стадион, когда проводились какие-нибудь соревнования, поймали тех, кто примерно подходит по возрасту. А у них нет никаких документов, но на вид уже подросток – всех в кучу и вперед. Потому что не возьмет ФАГОТА – на следующий день точно так же возьмет УНИТА! Неграмотный был народ, ни читать, ни писать не умели. Скажут, что там или там лучше – и перебегали.

– Служба в Анголе как-то повлияла на Вашу дальнейшую жизнь, службу?

– Сложно сказать, чем именно, кроме льгот. Службу я продолжил, как уже говорил, в том же управлении, на своем же месте.

– Были ли проблемы с получением удостоверения воина-интернационалиста?

– Нет. Штаб округа запросил Москву, и Москва – Генеральный Штаб – подтвердила, что я участвовал в боевых действиях. Справку прислали, что с такого-то по такое-то, подпись, печать. В округе внесли в личное дело и на основании этого выдали мне документ.

– Сколько Вам оставалось служить до увольнения в запас?

– Восемь лет я еще служил, уволился в 1995 году.

– В каком звании Вы вышли на пенсию?

– Полковником.

– Как скоро после возвращения из Анголы Вам присвоили это звание?

– Скоро, буквально через год. Как раз подошел срок выслуги. Я полковник еще «язовский», в Советском Союзе получил это звание. Вот какой путь я прошел с 27 лет, от лейтенанта до полковника. Нигде в воинских званиях не задерживался.

– Не происходило на Вашей памяти такого, чтобы кого-то или Вас лично представляли к награде, а потом человек ее не получал?

– При мне просто никого не представляли. За других не могу сказать. Нам там наград не давали, «вас там не было – значит, и наград вам не положено». Я ведь там еще, кроме ОМУ, исполнял обязанности кадровика, а все представления к наградам шли через кадры, так что я бы знал обязательно. Так что во время моей службы в округе Луэна такого не было. После или до – может быть.

Хотя могу привести пример. Военком Первомайского района Куренков[199], он тоже служил в Анголе, в моем округе, все время провел в бригаде – это, считайте, все время в поле – так он получил орден Красной Звезды. И Аванесов[200] тоже награжден. Это вот два примера из всего 3-го округа, о которых я точно знаю.

– Расскажите немного, как сложилась Ваша жизнь после увольнения из армии.

– Уволился, как я уже сказал, я в 1995 году. И меня в бывшем уже штабе округа – ведь к тому моменту уже прошел и развал СССР и развал Вооруженных Сил СССР – пригласили еще поработать на моей же должности главного специалиста… в качестве вольнонаемного. Еще пять лет я поработал там служащим, гражданским специалистом. Так что на сегодняшний день я уже восемнадцатый год как на пенсии. Пять лет проработал, мне уже исполнилось 55 лет, и пришлось менять место – сказали, «старый».

Одно время я вернулся на тракторный завод, туда, где работал еще до повторного призыва. Однако увидел, когда пришел, что там все разворовано, то производство, на котором я трудился, ликвидировано, так что пришлось уйти и оттуда. Позже работал в областном военкомате, Минской области, поскольку это мне все дело было знакомо. Но тоже возраст подошел, ближе к 65 годам мне контракт продлевать не стали, хоть состояние здоровья было и отличное. А через три недели, как ушел оттуда, пригласили меня в БИТУ на военно-технический факультет, на кафедру военно-инженерной подготовки. Сначала взяли на год, год прошел, мне продлили контракт еще на четыре года. Здесь уже возраст никакой роли не играл и не играет. Уважают, обращаются и молодежь за помощью, и курсанты, и выпускники – я уже третий выпуск провел офицеров. Работаю на кафедре мастером производственного обучения.

«До сих пор не понимаю, как можно было противнику тогда так промазать!»

Петр Павлович Бондаренко, подполковник запаса, служил в Анголе в 1985-1987 годах в качестве военного советника[201]

– Я родился в селе Веприк Гидячского района Полтавской области, на Украине, 14 июля 1945 года. Там же учился в школе, окончил десять классов. Поступил в Сумское военное артиллерийское училище, учился там в 1963-1966 годах. После училища я попал служить на Дальний Восток. Ровно пять лет прослужил в Приморском Крае – в сентябре 1966-го я попал туда и в сентябре 1971 года уехал служить в Группу советских войск в Германии. Из Германии меня направили служить в Брест, где я служил с 1976 года, вот так вот мне повезло. Здесь я служил на Красном Дворе, потом перешел в 76-ю танковую дивизию – это была кадровая дивизия – и из этой дивизии в конце ноября 1985 года меня направили в командировку в Анголу.

– Расскажите подробнее, как это произошло: как Вы узнали о командировке, как Вас туда направили.

– Меня вызвал к себе командир нашей дивизии, Мостовой его фамилия. Это случилось еще в конце 1984 года. Дивизия, как я уже сказал, была кадровая, в основном у нас были старшие офицеры, подполковники, полковники – как раз те, которые были нужны в развивающихся странах. Тогда ведь многих посылали в командировки в разные части света. Мне предложили ехать в Кампучию. Я задумался. Многие ведь тогда приезжали из загранкомандировок – из Африки, из Азии – и, глядя на них, я тоже думал, что стоит поехать. Но когда мне уже оформили документы, в Кампучию уже надолго не посылали: в том смысле, что там была банда Пол Пота, и если кто туда прибывал из наших, то эти «красные кхмеры» их там на месте и расстреливали. Так командировки туда запретили.

После Нового года мне