говорил, приблизительно двести километров. Никаких населенных пунктов между ними нет, только если хуторок какой. И если бы Куито-Куанавале противник захватил, то фактически пол-Анголы уже было бы у него в руках, вся юго-восточная часть. Этот город был как форпост.
Первый артобстрел, о котором я говорил, произошел 7 января 1986 года, начался в 22:30 и закончился в 01:30. Восьмого – с 18:00 до 4 часов утра была стрельба. Дальше у меня отмечены моменты, которым мы обучали анголан, учения проводили. Я учил их, как стрелять из наших установок, о чем они понятия, конечно, не имели. Артиллерию они применяли по-своему – то есть, по компасу – хоть их учи, хоть их не учи. Когда уже мы пошли в наступление и было обнаружено расположение противника, комбриг говорит: надо нанести удар. Я поставил буссоль, чтобы все рассчитать, а один сержант мне: ассесор, надо по-другому! Он взял компас, и давай по компасу настраивать! А ведь чтобы привязать орудие к местности, нужно найти какую-то точку, только где ты найдешь эту точку в лесу? Ведь там даже не понятно толком, где ты находишься! Я приблизительно точку наметил, посмотрел по карте, сказал, чтобы довернули туда орудие, мы туда ввалили снарядов восемь – боезапас этого орудия, БМ-21. А это утром было, мы шли в наступление. Потом на этом месте, куда мы стреляли, нашли шесть могил – то есть, мы попали. Шесть – это же только трупы, а сколько раненых получилось – не известно.
– Какая техника была в Вашем распоряжении, кроме БМ-21 «Град»?
– Кроме БМ-21 у нас были установки «Град-1». Это одноствольное орудие, только в отличие от бээмок, которые стреляли на 21 километр, он стреляет на 11 километров, дальность меньше. Одна труба, орудие ставится на треногу, СПГ-9. Еще были 122-миллиметровые гаубицы. Еще одна была БМ-14 – то есть, не одна, а даже две. Это как «катюши», только калибр там покрупнее, а дальность стрельбы всего десять километров.
Относительно спокойно мы дожили до августа. И вот, 17:35, как раз была, кажется, суббота, мы баню организовали, и тут как начался артобстрел!.. Они подтянули силы и пытались захватить город. Несколько батальонов, артиллерию. И начали бомбить. Обстрелы продолжались аж до 16 августа, пока не подошло усиление: подтянулась еще одна бригада, общими силами и средствами мы уничтожили противника, который подошел совсем близко[207].
Как нам потом рассказывали, командира того батальона УНИТА, который не выполнил приказ – то есть, не взял Куито-Куанавале – Савимби лично застрелил. Не знаю, насколько это правда.
В декабре 1986 года, почти ровно через год после начала командировки, я дождался отпуска, приехал домой, в Брест.
– Как долго продолжался Ваш отпуск?
– Около пятидесяти дней. Кажется, сорок пять суток и пять на дорогу. Что-то отпуск я толком и не отметил в блокноте (листает страницы).
Летом 1987 года мы занимались подготовкой к наступательной операции[208]. Приказ о начале этой операции подписывал лично президент Душ Сантуш. В стране была военная обстановка. Сначала мы проводили учения полевые, как наступать, месяц готовились. Подвозили боеприпасы из Менонге в Куито. 200 километров, асфальтированная дорога, и по ней подвозили колоннами боеприпасы, еду. Колонну всегда сопровождала бригада. И что вы думаете? Один унитовец или два переоделись в форму ФАГОТА, форма-то почти одинаковая, а можно и с убитого снять. Техника-то шла пешим порядком, сколько она так за день пройдет, километров двадцать – двадцать пять, не больше. Унитовец идет в оцеплении вместе со всеми. А везли-то главное что – топливо: бензин, солярку. Шел-шел этот унитовец в строю, а потом разворачивается и стреляет из гранатомета по цистернам, по машинам этим 20-тонным, которые перевозили топливо! Так сгорело 500 тонн горючего. Половина боеприпасов взорвалась тоже. Такая там была подвозка боеприпасов – очень опасное дело. Однако навозили в итоге и того, и другого, ценой таких вот жертв.
Начало операции… Это было 15 августа. Когда шла подготовка, в этом ведь участвовали наши военные советники, и оставалось удивляться, насколько бездарно планировались отдельные вещи. Даже на учениях – ехали в эти джунгли, там же хорошо, если какое хоть болото с водой найдешь, а подразделения даже водой не обеспечивались. Кажется, речка рядом – наберите воды, проверьте, как обеспечен личный состав! И к началу операции даже воды толком не набрали. Утром ранним нас построили, советников нашей тактической группы, меня и остальных: советника ПВО, техника, советника комбрига, советника начальника штаба, переводчика.
– Имена Ваших товарищей помните?
– К сожалению, не всех. Переводчика, который со мной работал, звали Саня Москвичев. Он оканчивал московский Институт военных переводчиков[209]. Он был уже не мальчишка, лет двадцать семь ему было, кажется. На все операции он ходил, даже если была возможность оставаться в городе: говорил, что лучше пойдет воевать, чем оставаться с начальством.
Стоим мы в одной шеренге, а перед нами министр обороны Анголы, кубинский генерал, наш политработник – советник по политработе, советник командующего 6-м военным округом[210], анголанские офицеры. Кубинец говорит: мы знаем, что вы идете на операцию, рискуя своей жизнью, но помогите, пожалуйста, нашим братьям. Министр обороны тоже сказал нечто подобное: мы знаем, что вы, возможно, идете на смерть, но по-другому нельзя, помогите нам. Они отошли потом, и тут наш политработник, москвич – чтобы Вы знали, каких присылали туда политработников – сказал: ну, если вы там погибнете, то мы вам все льготы дадим! Представляете, такое сморозил! Мы только переглянулись. Я знаю, чей он родственник, поэтому не хочу называть его имя.
Мы выступили. Через буквально пять километров начался артобстрел. Начала на нас валить юаровская артиллерия. Сначала все было хорошо: мы наступали, противник отступал, успех, сразу начали подсчитывать количество жертв со стороны противника. Двигались очень хорошо, в быстром темпе. На ночь становились в оборону – каждый день в десять часов утра начинался артобстрел, как по расписанию. Они стреляли, мы шли в наступление, сталкивались с противником, они засады устраивали, разное случалось. У нас было где-то 16 танков, они шли впереди, дальше пехота, артиллерия. Вот у меня отмечены события – минометный обстрел, артобстрел, 18 августа 8:00 – бой, 19 августа – вели огонь по противнику. 21 августа – нас обстреляли, наступаем. Обстрелы и наши наступления происходили каждый день. 31 августа – вступаем в бой. Сентябрь: обстрелы, сильные обстрелы. 3 сентября – ночной бой. 6-го, 7-го, 8-го – артобстрелы, обстрелы из минометов. Когда нас обстреливали, мы собрались, решили дать ответ. Подготовили всю артиллерию, поставили на позиции. В том числе и танки – они ведь тоже стреляют, не прямой наводкой, с закрытых огневых позиций. Поставили, рассуждаем, когда открыть огонь. Комбриг говорит:
