В одной из церковно-приходских школ Ставропольской епархии в 1900 году праздник состоял из двух частей: рождественской беседы и елки. В классной комнате установили трехметровую ель, наряженную «роскошными фонарями, звездами, картонажами, хлопушками, бусами, зверями, рыбами и т. п.»[39] Под деревом разложили подарки для учеников: книги, тетрадки, цветные карандаши, чернильницы, ручки, ножики, принадлежности для рукоделия и рисования. Украшали елку жены местных купцов, жена священника и учительница женской школы. А на стены класса повесили венки, которые смастерили сами ученицы. Деньги для праздника пожертвовали купцы и духовенство.
Известно, что в то же время елки проводили в Образцовой церковно-приходской школе при Епархиальном женском училище, во Владимирской школе и женской монастырской школе. Согласно статье в «Ставропольских епархиальных ведомостях» за 1900 год, в Образцовой школе елку обставили «весьма небогато»: на елке были орехи, яблоки, десяток картонажей, и «кроме традиционных кульков с лакомствами дети ничего не получили». А вот во Владимирской школе благодаря попечительнице Л. О. Ежевской елку украсили и картонажами, и флагами, и бусами, и звездами. Подарки для школьников разложили под деревом на блестящем искусственном снеге. Там были пеналы, копилки, краски и прочие нужные ребятам предметы. Интересно, что автор статьи обращает внимание на уровень праздничных выступлений и организацию самого праздника. Он отмечает, что в Образцовой школе дети отлично выступили, а во Владимирской – «празднеству недоставало надлежащего порядка» и «дети, очевидно, не успели подготовиться»[40]. Праздник при монастырской женской школе автор называет богатым и практичным: «Здесь пеналы и копилочки, так часто фигурирующие на елках, были заменены катушками и мотками ниток, пачками игл, вязальными иглами, вязальной бумагой, носовыми платочками, перьями, ручками и карандашами».
«Архангельские епархиальные ведомости» в № 5 за 1914 год отмечают, что в 1913 году школьные елки устраивали по всей епархии и детям весь год «будут сниться елки яркие огни». В Перво-Соломбальской школе тоже был праздник: здание внутри украсили «зеленью, цветами и флагами». В классе поставили рождественское дерево с «цветными фонариками, звездами, картонажами, бусами, золотыми и серебряными цепями», кроме того, дерево присыпали несгораемым снегом. Праздник начался с пения тропаря, затем «была исполнена заранее составленная и тщательно разученная программа: ученики 8-11 лет читали стихи, пели песни, разыгрывали сценки».
В 1910 году в Вильне (сейчас Вильнюс) «при деятельном участии жены священника М. В. Рождественской устроили елку для школьников: дети сами поставили пьесу “Снежинки” и играли в ней».
Сохранились имена тех, кто устраивал елки для детей в Саратове: это «г. Опацкий» и «граф Шереметев».
Елки в богатых домах, в институтах и училищах
Елки в профессорских домах стали обычным явлением: так хозяева дома показывали, что у них хороший достаток и они следят за модой. На такие елки приглашали учеников и коллег с детьми. Устраивали и другие праздники для детей-сирот или крестьянских ребят. Профессор Аркадий Иванович Якобий, педагог, медик-гигиенист, помогал миссионерам в селе Обдорское (сейчас – г. Салехард) проводить елку для местных детей и взрослых. «Тобольские епархиальные ведомости» 1895 года сообщают, что «через миссионерского толмача и при помощи картины присутствующим инородцам и их детям была объяснена история праздника Рождества Христова. Профессор же Якобий через толмача разъяснил им значение Рождественской елки». Потом мамам маленьких гостей подарили мыло, гребни, иголки, чай, сахар, белый хлеб, а детям – конфеты, пряники, рубашки и платки.
Елка в богатом доме. Рисунок Б. В. Смирнова. 1904 г.
ГАУК НСО «НГКМ»
Творческие люди, особенно жившие в крупных городах, тоже обязательно устраивали праздник. Например, на елках в доме Федора Ивановича Шаляпина бывали Максим Горький, Сергей Рахманинов, Иван Бунин, Леонид Андреев и другие представители творческой интеллигенции.
Удивительным временем в доме <Шаляпина> было Рождество. Дом наполнялся радостным шумом. В столовой кипел самовар, огромный стол украшали различные яства. Восторг детей достигал апогея, когда начинали доставать подарки. Шаляпин смотрел на все это и радостно улыбался. Это было самым большим счастьем в его жизни[41] (Э. В. Соколова. «Дом-музей Ф. И. Шаляпина»).
Писатель, литературный критик, драматург и переводчик А. В. Дружинин так вспоминал о елке у поэта Капернаумова:
Тамъ то, вся сіяя въ огняхъ, фонаряхъ и звёздахъ, высилась до самаго потолка громадная елка, увешанная фруктами, сюрпризами, бутылками шампанскаго, колбасами, пирогами и еще какими то таинственными предметами, завернутыми въ бумагу[42] (А. В. Дружинин. «Заметки петербургского туриста», 1856).
Институты благородных девиц были закрытыми учебными заведениями с очень строгими порядками: девочкам часто не разрешали уезжать домой даже на каникулы, гулять они могли только по расписанию и под присмотром, многие воспитанницы в дневниках жаловались на скудное питание, холод в классах, суровое обращение. Поэтому, конечно, любой праздник, который оживлял монотонную жизнь девочек, становился для них важным событием, а праздник, ради которого можно было нарушать правила, – тем более. На Новый год во многих институтах устраивались карнавалы, для которых ученицы сами шили костюмы, а на Рождество наряжали елки самодельными украшениями. В каждом дортуаре ставили свое деревце, и еще одно – в лазарете, а самая большая елка, общая, стояла в главном зале. Украшали елки всем, что можно смастерить самостоятельно и из доступных недорогих материалов: крашеными орехами, бонбоньерками с конфетами и драже, яблоками, картонажами и бумажными цветами. В подарок институтки обычно получали что-то полезное: канцелярские принадлежности, аксессуары для рукоделия, книги.
Часто подарки разыгрывали в лотерею: детям вручали билеты в конце праздника или они сами брали их из-под елки, а потом кто-то из учителей или попечителей раздавал подарки согласно номерам.
Подробное описание институтского празднования Рождества сохранил для нас дневник за 1901 год ученицы Мариинского института благородных девиц Анны-Вильгельмины Аллендорф:
Рождество было моей любимой порой. В классе ставили елочку, и сразу все начинало пахнуть праздником. Учиться не хотелось совершенно.
Помню, как мы удрали от танцев и сидели наверху, потом были на чердаке, что, конечно, запрещено, причем я оказалась самой смелой. Нашли себе новое убежище в институте: комнатка, где занимаются фотографией, собственно, часть физического кабинета, отделенная шкафами. Если кто есть в физическом, то все разговоры, до единого слова, слышны. Там очень хорошо, так тихо, спокойно.
Как же любила я эти последние дни перед праздником: все эти приготовления, всю эту таинственность, а главное – радость детей. Днем мы золотили орехи в теперешней нашей столовой, а в 7 часов отправились на Покровку. Погода очень приятная: всего -2 и почти что совсем не ветрено. Были мы в «Кустаре» и накупили разных разностей для детской елки. Нюська была в восторге от всех игрушек, и мама купила ей и Васютке по маленькой игрушечной елочке.
Рассматривали мы с ней там еще книжки, и ей страшно понравилась книга «Медведь и пряничный домик», и она выразила желание, чтобы ей подарили эту книгу на Рождество. Каково же было ее удовольствие, когда мама купила ей эту книгу и тут же ей отдала!! Она страшно была обрадована, а ложась спать, положила книгу под свою подушку, никак не могла с ней расстаться. На улице всюду страшное движение: все торопятся и делают последние предрождественские покупки. Мы с мамой пошли еще в цветочный магазин, и мама купила мне чудную розу и две гвоздики: я была страшно рада. Ужасно люблю я цветочные магазины: так приятно видеть массу цветов.
До завтрака украшали елку, затем устроили под елкой столики для детей, а потом разложили подарки и для взрослых и закрыли их бумагой, чтобы никто не мог видеть своих вещей. На этот раз мы как-то скоро покончили со всеми приготовлениями: никто не суетился, не торопился, а главное, не сердился.
После обеда отправились в церковь, и там, как и обыкновенно в этот день, было замечательно хорошо. Скоро после нашего прихода из церкви
