Исследователи признают, что Ницше не завоевал в США той популярности, которую приобрел в Европе, а его идеи не вызвали жарких споров и дискуссий. Имя Ницше еще до публикации его книг на английском превратилось в США в некий устойчивый стереотип, в ярлык, имевший мало общего с подлинным Ницше, а его идеи – в набор штампов. Любопытно, что американские критики и широкая читающая публика отказывались замечать интеллектуальное родство Ницше и Эмерсона, который, как известно, был первым оригинальным американским мыслителем. Основной причиной такого рода искажения образа Ницше видят в том, что Ницше пришел к американскому читателю «из вторых рук», через интерпретаторов и комментаторов, которые, как правило, предвзято и неверно истолковывали его идеи. В частности, как отмечается в ряде работ[157], дурную репутацию в США создатель «Заратустры» заработал благодаря книге Макса Нордау (1849–1923) «Вырождение» (1892), которая получила широкое распространение в США и в которой Ницше предстает крайне неприглядно: буйно помешанным, туповатым остряком, высказывающим малооригинальные идеи. Думается, заметную роль в формировании негативного образа «американского Ницше» сыграла не столько книга Нордау, нашпигованная оскорблениями в адрес немецкого мыслителя, сколько антихристианские, антидемократические и антилиберальные инвективы Ницше, которые представители американской культуры, проникнутой демократическим и религиозным духом, не могли принять. Недаром крупнейший американский философ Джордж Сантаяна (1863–1952), посвятивший Ницше целых три главы своей книги «Эгоизм в немецкой философии» («Egotism in German Philosophy», 1915), великодушно призывает читателей простить Ницше его «ребячьи богохульства»[158].
Книга Сантаяны вышла уже после того, как было завершено издание 18-томного собрания сочинений Ницше на английском языке под редакцией Оскара Леви[159]. Сантаяна подверг критике идеи Ницше, его концепцию морали, его представление о сверхчеловеке, упрекнув автора в слабой философской аргументации того мощного инстинкта, который им руководил, в импульсивной инфантильности, заложившей основу всех его ошибок.
Отклик Сантаяны оказался весьма симптоматичным для американской философской мысли. Он был отнюдь не единственным. Ницше упоминали такие значительные американские мыслители, как Уильям Джеймс и Джозайя Ройс. Однако первой серьезной попыткой осмыслить наследие Ницше в США стала работа Г. Н. Долсон «Философия Фридриха Ницше» (1901)[160], в которой анализировались основные положения философии Ницше, а также давались подробные характеристики основных этапов его творчества. Как и впоследствии Сантаяна, Долсон упрекала Ницше в том, что, разрушая старые ценности, он не предлагает новых. Эту оценку разделял и влиятельный американский интеллектуал правого толка Поль Элмер Мор (1864–1937), один из представителей «нового гуманизма». В книге «Ницше» (1912) Мор утверждает, что, критикуя европейский нигилизм, Ницше впадает в нигилизм еще больший. Отрицая, как полагает Мор, вслед за Юмом и романтиками разум и интуитивное постижение сверхъестественного закона, предлагая идею «воли к власти» и переоценки ценностей, Ницше учит лишь способности выстоять, обозревая окрест себя бессмысленное становление[161]. Мор рассматривает идеи немецкого философа в контексте западноевропейской мысли (Гоббс, Руссо, Карлейль, М. Арнольд) и сосредоточивается на том, как Ницше решает этическую проблему соотношения эгоизма и альтруизма. В частности, он приводит интересное сопоставление Ницше с Уитменом, тем самым проецируя на Ницше некоторые аспекты американского национального самосознания. Кажущееся различие между демократом Уитменом, исповедующим эгалитарные ценности, и аристократом Ницше, презирающим толпу, идеи равенства, не столь значительно. Оба, считает Мор, связаны общностью инстинкта, философией жизни, нежеланием различать добро и зло и в конечном итоге эгоизмом[162].
Духом полемики проникнута и книга Поля Каруса (1852–1919) «Ницше и другие представители индивидуализма» (1914)[163], отмечающая бессистемность философии Ницше.
Итак, американские философы и интеллектуалы были единодушны в признании бессистемности, фрагментарности взглядов Ницше. Его рассуждения они оценивали как ненаучные, дилетантские, непоследовательные, обнаруживающие внутреннюю противоречивость. Ницше, полагали они, подменяет философское мышление воображением, расцвечивая банальности художественным языком, афоризмами и парадоксами. Кроме того, Ницше воспринимался ими как нигилист-богохульник, разрушающий прежние ценности, но оказавшийся не в состоянии предложить новые. В этой претензии безусловно сказалась религиозная ориентированность американской мысли.
В то же время в США появляются и сторонники Ницше, готовые непредвзято излагать и анализировать его труды. К их числу принадлежал Генри Луис Менкен (1880–1956). В 1907 году он опубликовал работу «Философия Фридриха Ницше»[164]. В трех разделах книги («Ницше – человек», «Ницше – философ» и «Ницше – пророк») Менкен попытался изложить идеи Ницше, что ему во многом удалось, несмотря на многочисленные неточности, как биографические, так и концептуальные. В частности, он ошибочно отождествил ницшевское понятие «воли к власти» с шопенгауровской «волей к жизни».
Именно работы Менкена о Ницше дали стимул широкому изучению идей Ницше в США и увлечению этими идеями. В 1910-е годы, как отмечает Ратнер-Розенхаген, в Америке возникла своего рода «мода на Ницше»[165]. Даже идеологически далекие от Ницше теоретики анархизма, такие как Бенджамен Такер и Эмма Гольдман, в своих выступлениях нередко прибегали к его аргументации. Что же касается американских литераторов, то многие из них пережили серьезное увлечение Ницше. Его идеями вдохновлялись Теодор Драйзер и Джек Лондон, Э. Э. Каммингс и Эзра Паунд. Теория драмы Юджина О’Нила, проблематика его пьес и его стремление использовать миф в качестве художественного метода выросли из идей первой работы Ницше «Рождение трагедии из духа музыки». Именно эта работа и произвела неизгладимое впечатление на Генри Миллера.
Ницше и его трактат «Рождение трагедии из духа музыки»
Книга «Рождение трагедии из духа музыки» была опубликована в декабре 1871 года. К этому моменту Ницше, получивший в Базеле место ординарного профессора классической филологии, уже всерьез сомневается в выбранной им академической карьере и делится своими сомнениями с близкими друзьями. В январе 1871 года он подал прошение, надеясь получить место профессора философии, но получил отказ. Академическая филология разочаровывает Ницше: он уже давно вынашивает замысел культурного обновления, революции, реформы образования, кардинального пересмотра прошлого.
Манифестом этих идей должна была стать наряду с «Рождением трагедии» его работа «Философия в трагическую эпоху греков», где выдвигается вопрос о назначении философии и ее роли в том, чтобы сделать возможной культуру и сотворение гения, открывающего новые ценности. Однако «Философия в трагическую эпоху греков» так и осталась незавершенной и не была опубликована. Ницше отдавал себе отчет в том, что он испытывает своих современников, прежде всего академических мужей, проверяет их готовность к обновлению, к реформам. Негативная реакция на «Рождение трагедии» со стороны представителей академической науки (Виламовиц), в том числе и тех, на чью поддержку Ницше рассчитывал (Ричль), привела его к мысли о том, что он переоценил «немецкую породу»[166] и люди культуры не в состоянии
