на заводы негров с плантаций, где они зарабатывали сущие гроши в сравнении с тем, что им готовы были платить на заводе. К 1945 году половина темнокожего населения США жила на Севере – преимущественно в крупных промышленных городах, таких как Детройт и Чикаго. Хотя здесь также приходилось испытывать притеснения на расовой почве, в сравнении с жизнью на Юге это казалось почти демократией. Именно здесь, на Севере, всего за одно поколение выросли афроамериканцы с иными жизненными понятиями и ценностями. Между тем после окончания Второй мировой войны в страну стали возвращаться темнокожие солдаты, прошедшие тяжелый путь бок о бок с белыми согражданами. И хотя в вооруженных силах США существовала расовая сегрегация – черные и белые солдаты служили в разных частях – война наложила на них свой отпечаток. Когда того требовали боевые обстоятельства, на цвет кожи никто не обращал внимания. Появилось много темнокожих офицеров, военных специалистов и просто героев. Все они имели совсем иное отношение к жизни. Заставить человека, рисковавшего жизнью за свою страну на поле боя, награжденного и часто покалеченного, освобождать место в автобусе белому расисту, отсидевшемуся в тылу, было практически невозможно. Назрели и другие предпосылки для перемен. Вся мировая консервативная система колониализма, расизма и капитализма начала рушиться под натиском прогрессивных сил. И решение вопроса расового неравенства в США было лишь делом времени. Когда же маховик противостояния расизму пришел в движение, то всего за одно десятилетие чуть не сокрушил вековые устои американского общества, настолько тектоническими оказались социальные изменения в Америке, идущие и по сей день.

Летчики-истребители

Летом 1955 года в небольшом городке Мани, штат Миссисипи, произошло обычное для этих мест происшествие. На дне реки нашли изуродованное до неузнаваемости тело негритянского подростка. Выяснилось, тело принадлежало 14-летнему Эммету Тиллу из Чикаго, который приехал к родственникам погостить. Парень не знал местных нравов, a потому совершил преступление, за которое поплатился жизнью. Выходя из продуктовой лавки, он театрально сказал белой девушке, желая произвести на нее впечатление: «Пока, детка». И присвистнул ей вслед. Неграм на Юге так разговаривать с белыми женщинами не позволяли, но Эммет этого не знал. Он родился и вырос в Чикаго – совершенно в другой стране, – и ему даже в голову не могло прийти, что его за одну только шутку могут убить самым жестоким образом. Девушка пожаловалась своему мужу, который вместе с братом приехал вечером к дому родственников Эммета Тилла. Он вежливо постучал в дверь и сказал открывшему двери дедушке, что хочет поговорить с молодым человеком, приехавшим из Чикаго. Эммет вышел, ему предложили сесть в пикап – и он сел, ничего не подозревая. Он и представить не мог, что два вежливых южных джентльмена приехали не скрываясь, чтобы его убить. Мальчика, а таковым он и был, отвезли в укромное место, избили до полусмерти, выкололи глаза, покалечили до неузнаваемости, а затем выстрелили в голову. Об этой истории, кроме родственников Эммета Тилла, его убийц и, возможно, нескольких местных жителей, никто бы не узнал, если бы не мать Эммета. Тело ее сына привезли в Чикаго. Она решила хоронить его в открытом гробу, чтобы все увидели, что сделали с ее ребенком на Юге. Картина была ужасающей, а так как дело происходило в Чикаго, то ужас этот увидела вся страна. В Чикаго не осталось ни одной газеты, которая не напечатала бы фотографии изувеченного подростка. Волна негодования пронеслась по всей стране – и это было лишь началом. Убийц Эммета Тилла под давлением общественного мнения объявили в розыск, чего те даже и предположить не могли, совершая страшное преступление, так как в собственных глазах, равно как и в глазах белых граждан штата Миссисипи, они вершили правосудие. Найти их не составило большого труда, да они и не прятались. Начался суд. На суде женщина, из-за которой все началось, стала рассказывать небылицы о 14-летнем Эммете – будто бы он хватал ее за талию, говорил всякие непристойности и делал оскорбительные предложения. Ее муж и свояк категорически отрицали, что совершили убийство. Они настаивали, что только поговорили с парнем и отпустили его на все четыре стороны. Суд присяжных, поголовно белые южане, после недолгих обсуждений единогласно оправдал убийц. Случившееся заставляло задуматься, что же страшнее: жестокое и бессмысленное убийство или полная безнаказанность в отношении страшных людей, способных зверски расправиться с подростком только за то, что у него кожа черного цвета. Всего через год за вознаграждение в 4 тысячи долларов они рассказали журналистам правду – как убили мальчика за то, что он нарушил их неписаные расистские законы. И даже признав вину публично, они остались на свободе, так как законодательство США запрещает судить дважды за одно и то же преступление. Страшная история Эммета Тилла стала первым толчком перед политическим землетрясением, самым радикальным образом изменившим Соединенные Штаты всего за одно десятилетие.

Мать Эммета Тилла во время похорон

Через три месяца после событий в Миссисипи в соседней Алабаме началось первое успешное восстание темнокожих. Протесты в городе Монтгомери, столице штата Алабама, проходили исключительно мирным, ненасильственным путем, но эффект они возымели колоссальный и сильно повлияли на политическую жизнь Соединенных Штатов. Вечером 1 декабря 1955 года афроамериканка по имени Роза Паркс села в центре города на автобус. Она сидела в первом ряду секции для черных. Через несколько остановок в автобус зашло много пассажиров, и места в белой секции закончились. Тогда водитель автобуса подошел к четверым темнокожим, сидевшим в первом ряду черной секции, и приказал им освободить места для белых пассажиров, оставшихся стоять. Трое встали, но Роза Паркс осталась сидеть. Водитель удивленно ее спросил: «А ты почему не встаешь?» Она ответила: «А я не считаю, что мне нужно вставать». Водитель вызвал полицию. Розу Паркс арестовали и отвезли в участок. Через несколько часов она вышла под залог. На понедельник, 5 декабря, был назначен суд. Заседание длилось меньше 30 минут. Розу Паркс признали виновной в совершении преступления и назначили наказание в виде штрафа в 10 долларов. Еще 4 доллара ей предстояло заплатить, чтобы компенсировать судебные издержки. Однако Роза Паркс виновной себя не признала и подала апелляцию. Пока юридические банальности плавно продвигались по расистским коридорам судебной системы штата Алабама, афроамериканцы в Монтгомери готовили восстание. В действительности Роза Паркс была революционной подсадной уткой. Долгие годы она упорно боролась за права чернокожих, и руководство алабамских революционеров отобрало ее для выполнения