но таких было меньшинство. Большинство же северян относились к этому вопросу безразлично. Куда большее неприятие у них вызывал южный сепаратизм. Южане настолько уверовали в свой особый уклад жизни и настолько нетерпимы были к любым попыткам вмешаться в их дела, что еще в начале 1850-х годов начали обсуждать возможность отделиться от Севера и выйти из состава США, если те посмеют навязывать им свои правила. Для страны, которая только недавно образовалась, причем на основе очень широких федеральных принципов, такое мышление было понятным. Новые штаты входили в состав государства в первой половине XIX века чуть ли не каждые пару лет. Техас, к примеру, вошел в состав США лишь в 1848 году, а потому готов был отделиться, жалея об утраченной независимости. Правящая элита на Юге посчитала, что они могли свободно входить и выходить из состава государства ради сохранения порочного образа жизни и богатства, нажитого на страданиях миллионов рабов. Именно эта непоследовательность и вызывала принципиальное неприятие Севера. Вашингтон на протяжении всей истории страны только принимал новые штаты в свой союз, но никогда из союза никого не выпускал. Единственную попытку отделиться рабовладельческий Юг предпринял в 1861–1865 годах – и был жестоко за это наказан.
Битва при Геттисберге стала главным сражением войны. 1–3 июля 1863 года, Пенсильвания
После окончания Гражданской войны наступил короткий политический период, вошедший в историю под названием Реконструкция Юга, в ходе которой рабы-африканцы получили определенные права. Период этот продлился с 1866 по 1877 год – и закончился. Проигравшие на фронтах Гражданской войны южане постепенно закрепили за собой право на «особый» образ жизни. В первые годы после войны Юг пребывал в положении униженного и покоренного. На территории южных штатов были размещены оккупационные войска северян, а в южные города хлынули тысячи авантюристов, проповедников и чиновников с Севера, намеревавшихся диктовать свои порядки. Однако южане отличались и отличаются сегодня от остальной Америки своим особым нравом – они стали оказывать пассивное, но упорное сопротивление оккупантам с Севера. Через десять лет, осознав бесполезность такой борьбы и желая объединить страну, политическое руководство США закончило Реконструкцию Юга, так ничего и не добившись по большому счету. В 1877 году последние подразделения американской армии, дислоцированные на территории бывших конфедеративных штатов и выполнявшие функцию оккупационных войск, были выведены с Юга. Эту дату принято официально считать концом Реконструкции Юга. Южане смогли сохранить особый образ жизни, а в течение 1890-х годов изловчились принять на местном уровне и на уровне штатов законы, вошедшие в историю под названием «Законы Джима Кроу». В соответствии с этими законодательными актами афроамериканцы утрачивали все права, полученные в период Реконструкции. Они больше не были рабами, но оставались полностью бесправными. Темнокожего можно было убить особо жестоким образом за малейшую провинность, толпа белых его линчевала – и виновных не призывали к ответу. Белые южане не просто воссоздали свой жизненный уклад, теперь они выстраивали его с дьявольской изощренностью, вымещая накопленную за годы унижения ненависть на афроамериканцах. Такого количества безнаказанных убийств на Юге, как в первой половине XX века, никогда не происходило даже во времена рабства, ведь тогда хозяева защищали свою живую собственность. Убить чужого раба означало нарушить закон о неприкосновенности частной собственности, что считалось серьезным преступлением. Теперь же афроамериканцы были свободными, то есть никому не принадлежали, словно вещи, и убивать их можно было безо всяких последствий за отсутствием состава преступления в таком деянии. Сотни убийств в год происходили даже в начале 1960-х годов, когда харизматичный президент Джон Кеннеди чуть ли не еженедельно выступал с пламенной речью о свободе и демократии. Он говорил о свободе в Берлине, Париже и Вене – везде, куда приезжал с визитом. Вот только в Алабаму или, к примеру, Джорджию он никогда не приезжал, а когда все же решился посетить Техас – его убили.
Самым тяжелым в положении афроамериканского населения стало нечеловеческое унижение. Бедность, боль, несправедливость можно было терпеть, однако весь южный образ жизни был направлен исключительно на унижение человеческого достоинства людей с черным цветом кожи, чтобы им и в голову не пришло подать голос в знак протеста. Все на Юге делилось на две отнюдь не равные части: для белых и для черных. Передние места в автобусе принадлежали белым, задние были отведены для черных, но когда белым не хватало места, черным следовало его уступать. Общественные уборные, школы, кафе и даже тарелки делились на два цвета – для белых и для черных. Такое положение дел касалось буквально каждой мелочи. В повседневной жизни афроамериканцы не были даже гражданами второго сорта, их вообще не считали людьми, оттого и убивали их с поразительной легкостью, не считаясь с законом, так как государство безмолвствовало. Каждую неделю в Миссисипи вылавливали труп убитого темнокожего. Его закапывали, даже не вызывая шерифа, чтобы выяснить личность убитого и обстоятельства, приведшие к преступлению. Само название расистских законов – «Законы Джима Кроу» – отображало суть намерений тех, кто их принимал. Джимом Кроу в народе презрительно называли неграмотного деревенского негра – для забавы белых южан. Еще в начале XIX века один английский эмигрант-актер, заехавший на Юг и не знавший, как ему развеселить местную специфическую публику, решил измазать лицо в черный цвет, изобразив из себя негра. В таком вот образе он спел песенку Джима Кроу. Его выступление имело сокрушительный успех, дав развитие целому жанру, где белые актеры мазали лицо гуталином и в таком образе исполняли различный расистский мусор. Целых двести лет с момента создания Соединенных Штатов и принятия Конституции завезенные из Африки для изнурительного труда на плантациях темнокожие люди прожили в унижении, нищете и бесправии. Слишком долгий срок. Потому нет ничего удивительного в том, что волна безудержного гнева темнокожего населения в начале 1960-х годов накрыла Америку с головой и чуть ее не потопила.
Первое серьезное сопротивление системе расового угнетения в США афроамериканцы оказали ногами. После начала Великой депрессии многим неграм на Юге оказалось нечего есть, и они массово поехали на Север. Не успела закончиться Великая депрессия, как началась Вторая мировая война, и переселение афроамериканцев на Север приняло эпические масштабы. Промышленность США работала в три смены, чтобы снабдить оружием всех, кто был готов воевать с Гитлером. Страна остро нуждалась в рабочей силе – и опять обратилась к тем, кто попал в нее лишь для того, чтобы неустанно трудиться, – к афроамериканцам. Представители крупных предприятий с промышленного Севера колесили по деревенскому Югу, завлекая к себе
