не зависел, то высадка в заливе Свиней целиком и полностью была на его совести. Президент был в бешенстве. Тогда он произнес такую фразу: «Надо расколоть ЦРУ на тысячу кусков и раскидать по ветру». Однако он взял себя в руки, и ЦРУ осталось невредимым, хотя Аллена Даллеса и весь его ближний круг отправили в отставку, даже не удостоив главу ведомства почетной награды за отданные службе годы, как того требовали приличия и неписаный кодекс. Куда более далеко идущими последствиями стали фундаментальные изменения в системе принятия решений на высшем уровне в президентской администрации. Джон Кеннеди больше никому не верил. Вашингтонский истеблишмент его сильно подвел, и полагаться на него дальше в сложившихся обстоятельствах было просто опасно. В Вашингтоне слишком многие не любили, не уважали и даже ненавидели молодого президента. Его предшественник, Дуайт Эйзенхауэр, прилюдно называл Джона Кеннеди «мальчишкой», и даже вице-президент Линдон Джонсон не стесняясь добавлял к обидному прозвищу эпитет «сопливый». В результате Кеннеди создал новую систему управления, в которую вошли всего три человека, кроме него самого. Этими людьми были его младший брат Боб, занимавший пост генерального прокурора, его отец Джозеф Кеннеди и спичрайтер Теодор Соренсен. Однако в декабре 1961 года Джозеф Кеннеди получил инсульт, после которого так и не оправился. Братья остались в Белом доме вдвоем против всего политического мира – как внешнего, так и внутреннего.

Братья Кеннеди в Белом доме

Вихрь событий не замедлялся ни на минуту. Одна сложность следовала за другой. По какому-то необъяснимому стечению обстоятельств проблемы преследовали Кеннеди на каждом шагу. Не успели успокоиться страсти внешнеполитические, как страну начали сотрясать внутренние проблемы – расовые. Через месяц после Гагарина и Кубы, в середине мая 1961 года, толпа белых расистов сожгла в Алабаме автобус, в котором ехали активисты, выступавшие против расовой сегрегации в стране. В истории борьбы за гражданские права в США события эти были слишком трагичными, чтобы о них можно было умолчать, как во многих других случаях. Во всем своем драматизме и ужасе они попали на телевидение. Группа активистов под названием «Всадники свободы» решила ездить на междугородних автобусах, нарушая неписаные правила сегрегации – в автобусах места для белых и черных должны были быть раздельными. «Всадники свободы» провоцировали систему, правительство и лично президента Кеннеди. Федеральное законодательство запрещало сегрегацию, но на Юге местные власти игнорировали Конституцию США и жестко следили за соблюдением своих законов. Таким образом, активисты в буквальном смысле слова вызвали огонь на себя, и событие это попало на экраны телевизоров, взорвав американское общество. В ходе расследования выяснилось, что «Всадники свободы» действовали строго в соответствии с американскими законами. Нарушителями являлись расисты, решившиеся на столь вопиющие преступление ради сохранения сегрегации на Юге. Федеральное правительство обязано было вмешаться и обеспечить исполнение федеральных законов на всей территории Соединенных Штатов, включая южные штаты. Однако Джон Кеннеди не сделал этого. Если Дуайт Эйзенхауэр послал войска на Юг, чтобы защитить американскую Конституцию и отправить девятерых темнокожих подростков в школу под охраной войск, то Кеннеди на столь жесткие меры не решился. У президента не было поддержки в конгрессе. Республиканцы создали коалицию с консервативным крылом Демократической партии, представленным в основном конгрессменами-южанами, и жестко противостояли любой политической инициативе пойти на уступки афроамериканскому населению США. Отношение президента Кеннеди к проблеме расового неравенства в Соединенных Штатах остается камнем преткновения для многих историков по сей день. Общеизвестно, что именно он внес на рассмотрение в конгресс Билль о гражданских правах летом 1963 года – главный закон, с помощью которого в стране побороли расовое неравенство. Однако принят он был только в 1964 году – после смерти Кеннеди, – и трудную кампанию по его принятию вел уже следующий президент США – Линдон Джонсон. Но даже тогда имя Кеннеди сыграло в этой кампании крайне важную роль, поскольку Джонсон co всех трибун заявлял, что Билль является главным политическим наследием покойного, а потому его необходимо принять, дабы почтить дело всей жизни Джона Кеннеди. Борьба с расовым неравенством, вопиющим преступлением против человечности, столетиями вершившимся на американской земле, в действительности не была для Кеннеди делом его жизни. В этом вопросе он занял оппортунистическую позицию и двигался строго по направлению политического ветра в стране. Когда в мае 1961 года в Алабаме сожгли автобус и до полусмерти избили «Всадников свободы», он не сказал о совершенном преступлении ни единого слова, выступив с большой речью лишь через несколько дней – после того как страна закипела от негодования. Он говорил о чем угодно – о мире во всем мире, о борьбе американского правительства за свободу и демократию на планете, – и ни единого слова о преступном расизме в его собственной стране. В это время Кеннеди был в политическом плане невероятно слаб. Прошло всего четыре месяца со дня его вступления в должность.

Роберт Кеннеди выступает перед активистами. Президент часто посылал брата решать вопросы с протестующими

В апреле СССР нанес ему космический удар, на который он не знал, как ответить. Затем последовало катастрофическое фиаско на Кубе, а в мае в Алабаме сгорел автобус с «Всадниками свободы». Казалось, президент был не в состоянии решить ни одной проблемы. Вашингтонский истеблишмент крепко приклеил ему прозвище «мальчишка», и в том была обидная доля правды. После событий в Алабаме Кеннеди отправил своего брата Роберта уговорить руководство Движения за гражданские права чернокожих сбавить обороты и не провоцировать расистов на Юге – не ездить на автобусах, не устраивать демонстраций, – пообещав взамен постепенно адресовать их проблемы. Однако те с негодованием отказались. Взаимоотношения Мартина Лютера Кинга, лидера Движения за гражданские права чернокожих в США, и Джона Кеннеди были крайне сложными и абсолютно не дружескими. Они скорее были непримиримыми врагами, но не союзниками. Президент не был лидером в вопросе защиты гражданских прав, как ему приписывают некоторые официальные историки, он занимал консервативные позиции – по крайней мере, в начале своей каденции. Никаких контактов с афроамериканцами в своей жизни он не имел, за исключением разве что прислуги в доме, и никогда не интересовался их положением в обществе – подобно большинству американских аристократов, для которых тема негров в Америке являлась жестким табу. Лишь когда волна общественного недовольства поднялась с невиданной ранее силой, Джон Кеннеди занял позицию, позволившую ему подать в конгресс Билль о гражданских правах. Интересен также тот факт, что немалую роль в создании образа Кеннеди как пламенного