Льюису удалось преодолеть чуть более 350 метров.

В октябре 2016 года на специальной конференции в австралийском Хобарте, остров Тасмания, в которой приняли участие представители 24 стран и Евросоюза, было объявлено о создании заповедника в море Росса. Команду Пью буквально будоражил успех, но Льюис не собирался останавливаться на достигнутом. Сейчас он с головой погружен в программу «Антарктика 2020», которая подразумевает создание еще трех заповедников, общая акватория которых по площади будет больше Австралии.

Уже 10 декабря все того же 2016 года Льюис предпринял попытку заплыва вокруг мыса Горн на 56-м градусе южной широты. «В море нет участка с более ужасающим характером, чем мыс Горн. Его воды непредсказуемы, окружающие скалы опасны. Но когда мы прибыли сюда для тренировок, стоял приятный день, а воды были спокойные», – вспоминает Льюис. Заплыв прошел хорошо, температура воды была комфортной для пловца, около 7 °C, не было никаких признаков печально известных волн, из-за которых Горн назвали Кладбищем моряков. Но когда Пью поднялся на борт экспедиционного корабля, выяснилось, что он проплыл лишь 850 метров, не достигнув необходимого минимума в один километр для классификации попытки в категории дальних заплывов. «Меньше всего я хотел вернуться в воду, но шанс совершить дальний заплыв у берегов мыса Горн – это редкая привилегия. Поэтому я поплыл снова, – говорит Льюис. – Мысленно возвращаясь в тот день, я рад, что сделал это дважды. С точки зрения подготовки период, с которого мы начали программу “Антарктика 2020”, был самым худшим годом. У меня была операция в шейном отделе позвоночника, я провел месяцы в поездках в Россию, туда и обратно, чтобы обеспечить защиту моря Росса. Сейчас я возвращаюсь в Антарктику, чтобы совершить заплывы для еще шести морских заповедников, создания которых мы добиваемся. Ты никогда не знаешь, выдержит ли тело испытание новыми заплывами в ледяной воде, готов ли ты, – до того момента, пока не нырнешь. После двух тренировочных заплывов у мыса Горн я почувствовал, что готов».

Усилиями команды Льюиса Пью также удалось добиться запрета проекта по гидроразрыву пласта для добычи сланцевого газа в регионе Кару на юге Африки. Вместе с единомышленниками Пью смог убедить международные компании прекратить спонсировать соревнования по ловле акул и реализовал масштабную программу «Семь морей», целью которой было привлечь мировое внимание к защите экосистем Средиземного, Адриатического, Эгейского, Черного, Красного, Аравийского и Северного морей. Но его любовь – Антарктика. «Я надеюсь, что Антарктика останется местом справедливости и мира, где люди смогут найти общий язык, – говорит Льюис. – Местом, где создания, обитающие в этих суровых водах, будут ценны и защищены – ради них самих и ради нас, людей».

Глава 2

Сэр Робин Нокс-Джонстон

Встреча с живой легендой. Встреча-мечта. Встреча, изменившая меня… Все это в полной мере можно отнести к моему личному знакомству с корифеем океанских гонок, британским яхтсменом сэром Робином Нокс-Джонстоном.

Октябрь 2017 года. Я приехал в Лондон на конференцию Международной нефтяной недели. Это ежегодное знаковое мероприятие в области энергетики, которое собирает ключевых игроков и спикеров среди министров энергетики и глав крупных нефтегазовых компаний.

Еще в Москве я нашел электронный адрес Робина Нокс-Джонстона и написал ему: планирую быть в Лондоне в такие-то даты, очень хотел бы встретиться и взять интервью. Мне пришел ответ, в котором было сказано, что Нокс-Джонстон будет читать лекцию в Национальном морском музее на улице Ромни-роуд, прямо у самого Гринвича. Выступление сэра Робина в музее совпадало с последним днем конференции и моим свободным временем в Лондоне, в которое я планировал посетить легендарный парусник «Катти Сарк» в Гринвич-Виллидж.

Я сделал несколько эксклюзивных интервью на английском и арабском и с чувством выполненного долга сел в метро, чтобы добраться до станции «Катти Сарк» – ближайшей к легендарному паруснику-музею.

По набережной Темзы не спеша дошел до памятной таблички, посвященной Петру I. Будущий российский император в 1698 году останавливался в доме в районе Дептфорд, принадлежащем писателю Джону Эвелину. Рядом доки и верфи, которые Петр I мог посещать для ознакомления с процессом закладки новых судов. Об этом гласит табличка на набережной.

Здесь же, у стоящего на вечной швартовке знаменитого парусника «Катти Сарк», у меня была назначена встреча с Робином Нокс-Джонстоном. Это легендарное изящное судно – самое знаменитое в серии так называемых чайных клиперов, которые бороздили воды Мирового океана во второй половине XIX века. Морской историк Франко Джоржетти писал: «Британские клиперы соревновались в особого рода гонках на “чайных” трассах. В 1866 году не менее 16 клиперов встало на известную стоянку Пагода в порту Фучоу на р. Мин под погрузку своего ароматного груза… тремя годами позже с верфей “Скотт и Линтон” в Думбарте (Шотландия) сошла “Катти Сарк”, ставшая самым знаменитым судном этого класса и единственным сохранившимся до наших дней»[19].

Я поднялся на «Катти Сарк». Все здесь напоминало о дальних странствиях: и довольно тесные каюты, в которых неделями или месяцами жил экипаж, и широкая палуба, где в шторм матросы боролись за курс следования и живучесть парусника, и высокие мачты с парусами, приводящими в движение корабль в любую, кроме штиля, погоду.

Из углубления под судном, поднятым над землей, осмотрел корпус и днище.

В условленное время подошел сэр Робин Нокс-Джонстон. Все просто и по-настоящему: темные брюки, синий плащ-пальто, рубашка и галстук с вышитым якорем. Мы пожали друг другу руки, и я пригласил его в кафе, которое находилось внизу, под «Катти Сарк».

Сели за столик, и я достал диктофон.

О Робине Нокс-Джонстоне я знал давно. Я читал его книгу о первом безостановочном одиночном походе вокруг земного шара, совершенном в 1969 году. Это была эпоха открытий: 29 мая 1953 года новозеландец Эдмунд Хиллари и шерпа Тенцинг Норгей совершили успешное восхождение на высочайшую вершину мира – Эверест, 12 апреля 1961 года Юрий Гагарин совершил полет в космос, открыв новую эпоху в освоении космического пространства. Страны Европы и Советский Союз уже в полной мере оправились от последствий Второй мировой войны, и люди жили эпохой открытий. Человечество искало новых героев, и ими становились простые люди: советский летчик-испытатель, новозеландский пчеловод, гималайский носильщик грузов высокогорных экспедиций… И британцы, среди которых был сэр Френсис Чичестер, совершивший кругосветный одиночный переход на яхте с