YR: Как вы считаете, сможет ли ваша регата составить конкуренцию таким раскрученным гонкам, как «Фастнет», или даже таким кругосветкам, как «Ванде́-Глоб» и Volvo Ocean Race?

Р. Н.-Дж.: Фастнет слишком короткая регата…

YR: А Ванде-Глоб и Volvo Ocean Race?

Р. Н.-Дж.: Нет, сравнения тут некорректны. Эти гонки – совсем другая игра. В нее играют только профессионалы. А в Ванде-Глоб – профессионалы высочайшего уровня, да к тому же это гонка яхтсменов-одиночек. У нас другие цели, другие лодки – хорошие, но не экстремальные, другие экипажи на борту. Поэтому и сравнивать не надо. И все же, замечу, мы даем шанс простым людям обойти вокруг света под парусами, было бы здоровье и желание, а Ванде-Глоб и Volvo Ocean Race предоставляют такую возможность лишь немногим. В общем, у них свои недостатки, у нас свои достоинства. (Улыбается и, кажется, даже подмигивает.)

YR: В феврале этого года вы заключили партнерское соглашение с правительством китайского порта Санья. Теперь в этом городе будет stop-over[22] в регате Clipper Round the World Race. Почему выбор пал именно на Санью, а не на другой китайский город?

Р. Н.-Дж.: Восемь наших регат прошли через Циндао. И теперь к нему добавилась Санья. Во-первых, в этом есть смысл: один город – это тропики, другой находится севернее, и каждый из них по-своему примечателен. А во-вторых, нам импонирует такая заинтересованность в нашей регате китайской стороны. Там понимают, насколько она привлекательна с точки зрения массмедиа и как много она значит для популяризации парусного спорта. Китайцы тут заглядывают в будущее, и правильно делают.

YR: Следующая гонка Clipper стартует в начале 2018 года. Как проходит подготовка? Сколько будет команд? Ожидается ли участие яхтсменов из России?

Р. Н.-Дж.: У нас будет 12 экипажей, соответственно, 12 лодок. На сегодняшний день уже зарегистрировались примерно 700 человек. И это не только британцы, хотя первоначально гонка ориентировалась именно на них. Но мы открыты для всех, нет никаких барьеров, в результате больше половины участников – иностранцы. Что интересно, вторые по численности – австралийцы. А вообще в прошлой гонке, например, принимали участие представители 44 национальностей. Жаль, но к нам нечасто приходят российские яхтсмены.

YR: Несколько лет назад вы встречались с российскими участниками Фастнет. Что вы думаете о российских яхтсменах, что вообще знаете о российском парусе?

Р. Н.-Дж.: Если честно, не так уж много. И все по той же причине – они редкие гости. А ведь это было бы прекрасно – видеть их чаще, общаться, потому что парусный спорт – это, скажем так, спорт международного общения. Да, я помню, как российские яхтсмены выступали в Volvo Ocean Race и в Whitbread, и это было великолепно! Я помню, как мы говорили между собой: «Ты только посмотри, как русские идут! Ты только посмотри, как они вошли в гонку!» Я знаю, что в последние годы яхтсменов из России становится все больше в гонках самого разного уровня, но до самых вершин им еще далеко. Тут важно, чтобы парусный спорт стал популярен не среди избранных, а во всех слоях общества, вот как у нас в Великобритании. И тогда все у вас получится.

YR: А теперь позвольте о яхтах. Современные технологии не обходят и парус. И совершенно очевидно, что это хорошо. Хорошо, да не совсем. Зачастую на больших международных регатах, в офшорных гонках на первый план выходит борьба между технологиями кораблестроения, а значит, бюджетами команд, оттесняя на дальнюю периферию борьбу экипажей.

Р. Н.-Дж.: Вы правы, яхты стали до того усовершенствованными, что, кажется, дальше и некуда. Теперь и на море торжествуют… авиационные технологии. Мы уже переступили тот предел, когда спортсмен-любитель мог построить первоклассную лодку. Теперь это в состоянии сделать лишь профессиональные корабелы. Но что получается в итоге? Технологии ведь не утаишь, так что на старте оказываются лодки, разработанные в разных бюро, построенные на разных верфях, а все равно приблизительно равные по силе. И тогда в бой вступают экипажи, и в конечном итоге они все решают в противостоянии человека и моря. Ты по-прежнему должен принять его вызов – и победить. Нет, человеческий фактор рано сбрасывать со счетов, особенно что касается гонок яхтсменов-одиночек. И пусть многие яхты последней Ванде-Глоб были «крылатыми», пусть «крылатым» стал «Кубок Америки», но управляют этими совершенными аппаратами все-таки люди. С них и спрос – с человека или с команды.

YR: А сами вы пробовали ходить на «крылатых» лодках?

Р. Н.-Дж.: Нет, не доводилось. Но Бен Эйнсли предложил покатать меня на катамаране, на котором он будет бороться за Кубок Америки. Но только после финала. Ничего, я подожду. Кстати, еще о крыльях… Недавно, во время RORC Carribean 600, итальянец Джованни Сальдини так и не смог поднять свой тримаран «Мазератти» на два крыла – и проиграл гонку. Это я к тому, что все не так просто с этими крыльями. С другой стороны, нет таких вопросов, которые нельзя было бы решить, и они будут решены. И тогда все яхты поднимутся на крылья, альтернативы этому я не вижу. Если, конечно, вы не предпочитаете яхтенную классику, что не менее достойно уважения.

YR: Меньше 15 месяцев осталось до старта Golden Globe Race, старт гонки – 14 июня 2018 года. Ваше отношение к этой кругосветке, которая задумана в честь 50-летия той, легендарной, в которой вы победили, – приятно?

Р. Н.-Дж.: Приятно то, что организаторы Golden Globe Race стараются сохранить правила, условия и сам дух гонки 1968–1969 годов. Это касается длины лодок, парусов, под запретом современные технологии, вся нынешняя радиоэлектроника. Это осознанное возвращение в прошлое, в те годы, когда плавание под парусами было прежде всего приключением, потом уже все остальное… Я думаю, это здорово, что будет такое состязание.

YR: Вы на кого-нибудь ставите?

Р. Н.-Дж.: В этой кругосветке должен принять участие мой друг из Франции Жан-Люк ван ден Хид. Вот за