Потом ребята задавали, подглядывая в бумажки, заранее подготовленные библиотекарями вопросы:

– Александр Мелентьевич, расскажите нам историю возникновения замысла и написания Вашей бессмертной повести-сказки «Волшебник Изумрудного города»!

Писатель благосклонно посмотрел на третьеклашку, изъясняющегося будто учитель литературы, и обстоятельно поведал, как в молодости прилежно учил английский язык по книжке американского писателя Баума про страну Оз, а потом решил, что и советским детям тоже будет интересно узнать о приключениях сиротки Дороти Гейл и песика Тото. Но в процессе перевода ему пришлось сильно отойти от оригинала, в итоге вышла почти новая, самостоятельная сказка. А вот все последующие истории про Элли и Энни придуманы им персонально, уже без всякой иностранной помощи.

– Александр Мелентьевич, мы можем надеяться на продолжение Вашей замечательной сказки в ближайшем будущем? – не своим голосом спросила девчушка с пышным розовым бантом в волосах.

– Конечно, мои юные друзья! Я как раз пишу новую книгу под рабочим называнием «Огненный бог Марранов» и сейчас прочту вам свежую главу.

– Запомните, дети, этот великий момент, – вспыхнула и задохнулась Софья Борисовна. – До вас этих строк никто не слышал! Вы первые! Вы счастливые свидетели рождения нового шедевра!

– Ну, вы уж, голубушка, совсем меня завеличали… – розовое морщинистое лицо писателя расплылось в благосклонном смущении.

Волков сначала коротко рассказал сюжет: коварный и злопамятный Урфин Джюс снова задумал завоевать Изумрудный город, а для этого обманом, с помощью клеветы натравил на мирных обывателей воинственных марранов. Казалось, уже никто и ничто не могло остановить эту армию. Но, оказывается, есть такая чудесная сила – спорт! Подступив к границам Фиолетовой страны, озлобленное войско столпилось на краю глубокого оборонительного рва и с удивлением увидело, что на другой стороне кипит финальный матч по волейболу между двумя командами «Летучие обезьяны» и «Друзья Элли». Прирожденные болельщики, марраны побросали оружие, увлеклись игрой и вдруг среди спортсменов узнали своих товарищей, которые были, по словам коварного Урфина, взяты в плен, убиты и скормлены свиньям. А они, смотрите, смотрите, на самом деле живы, прыгают перед сеткой, отбивают и подают крученые мячи! Чудеса! Возмущению доверчивых марранов не было предела, разоблаченный лгун Урфин Джюс, боясь справедливого возмездия, бежал куда глаза глядят.

Закончив чтение, автор с выжидательным торжеством посмотрел на нас. Сотрудники библиотеки застонали от восторга. Мы по знаку захлопали в ладоши.

– Замечательно, великолепно, неподражаемо! – вскричала, рдея, Софья Борисовна. – Ребята, может быть, кто-то хочет высказаться по поводу услышанного? Авторам, даже маститым, очень важно мнение тех, для кого они пишут! Ну же!

Все как-то застеснялись, потому что на бумажках ничего такого заранее написано не было. Но я смело поднял руку.

– Говори, Юра! – обрадовалась моя покровительница и, наклонившись к Волкову, громким шепотом сообщила: – Очень начитанный для своего возраста мальчик с оригинальным мышлением!

– Александр… – начал я и запнулся.

– Мелентьевич… – подсказали мне редкое отчество.

– Александр Мелентьевич, я очень люблю Ваши книги! Про деревянных солдат три раза читал! Но, мне кажется, вы зря вернули Урфина Джюса. Он отработанный материал! Придумайте что-нибудь новенькое! Не надо гнать страницы. Всех денег не заработаешь.

Повисла зловещая тишина. У директрисы от неожиданности словно опала пышная плетеная прическа. Софья Борисовна посмотрела на меня так, точно я взялся за новую книгу грязными липкими руками, а розовое лицо сказочника стало цвета вареной свеклы, и он, обиженно сопя, проворчал, что до понимания мастерства некоторых писателей кое-кому надо еще дорасти. Библиотекари согласно закивали, с ненавистью глядя на меня. А Андрюха Калгашников, которого я затащил на встречу, незаметно повертел пальцем у виска, имея в виду меня, ненормального.

Оторопевшего Волкова быстро увели под руки в кабинет – отпаивать чаем, а мне сказали, чтобы я на встречи с писателями больше никогда не приходил. Для того чтобы ругать книги и авторов, существуют специально обученные критики, получающие за это гонорары, а не сопливые выскочки с длинными языками.

Зря, конечно, я обидел седого сказочника. Мне ли, отрядному баюну, не знать, как трудно придумывать бесконечные продолжения, а тем более – новых героев. От Виконтия Дображелонова мне долго не удавалось отвязаться, и два лета он был моим главным персонажем, в конце концов всем осточертевшим. Кстати, в минуты отчаянья я подумывал: а не привлечь ли мне к сюжету Урфина Джюса, перевоспитанного здоровым коллективом Изумрудного города? Не знаю, чем бы дело закончилось, но однажды, когда я в десятый раз смотрел с ребятами в клубе фильм про Илью Муромца, мне пришла в голову блестящая идея сделать новым героем мальчика-богатыря, точнее – подбогатырка.

Если в двух словах, история такая: на Руси, чтобы стать богатырем, надо было сдать выпускные экзамены. Первое испытание – ориентирование по карте, как в военно-спортивной игре «Зарница»…

27. Сталин дал приказ

Кстати, «Зарницу» мы позорно продули. Стыдно вспомнить! В игре участвовали четыре старших отряда. Для равновесия сил поделили нас так: первый и четвертый – «синие», второй и третий – «желтые». Каждому участнику пришили на левое плечо картонный погон размером с горчичник. Хитрость заключалась в том, что снаружи все знаки различия выглядели одинаково, как рубашки игральных карт, только цвет разный – синий или желтый, чтобы сразу понять, кто свой, а кто чужой. Звездочки и лычки были нарисованы на изнанке: пока не сорвешь погон, не поймешь, кого ты «обезвредил» – солдата или полковника. В том-то и хитрость!

Театром военных действий определили всю территорию лагеря, Поле и лес между Ближней и Дальней полянами. За железную дорогу и просеки убегать запрещалось, прятаться в Рабочем поселке или у дачников – тем более. Трибунал! Каждой армии полагались командир и заместитель. «Синих» возглавили вожатые первого и четвертого отрядов Федор-амбал и Ассоль, они не расставались, даже ходили взявшись за руки, видимо, обсуждали план будущей кампании. «Желтыми» заправляли Юра-артист и наш Голуб, но он сразу оскорбился своим подчиненным положением и буквально изнывал от приставки «зам». На нервной почве Коля постоянно теребил свой чуб, потом вынимал зеркальце и с ужасом осматривал утраты волосяного покрова. А Юрпалзай, наоборот, приосанился, стал говорить надсадным голосом, называя нас сынками, орлами и чудо-богатырями. У него накануне выскочил здоровенный ячмень, и артист