Все время пребывания на севере Алессандра внимательно следила за борьбой с мафией на юге. Это была долгая и кровавая битва. После того как государство вмешалось, чтобы попытаться остановить маттанцу в 1980-х годах, мишенью стали также судьи, полицейские, карабинеры, политики и прокуроры. 23 мая 1992 года мафия взорвала полтонны взрывчатки под эстакадой за городом, по которой ехал Джованни Фальконе, самый знаменитый антимафиозный прокурор Италии, со своей женой и тремя полицейскими телохранителями. Взрыв был настолько мощным, что его зафиксировали сейсмографы Сицилии. Услышав новость об убийстве Фальконе, его коллега-прокурор Паоло Борселлино, выросший в том же районе Палермо и всегда находившийся несколько в тени Фальконе, заметил: «Джованни снова меня опередил». Два месяца спустя Борселлино и пятеро полицейских были убиты взрывом заминированной машины у дома матери Борселлино в Палермо. Шесть домов были разрушены до основания, пятьдесят один автомобиль, фургон и грузовик сгорели.

Смерть Фальконе была для итальянцев тем же, чем для американцев – смерть президента Джона Ф. Кеннеди: каждый помнит, где он был, когда услышал эту новость. Для тесного круга сицилийцев вроде Алессандры, взявших на себя борьбу с Коза нострой, потеря их двух чемпионов была глубоко личной. В то время Алессандре было двадцать четыре года, она была выпускницей юридического факультета в Риме, только начавшей обучение на магистрата. Жертвенность Фальконе и Борселлино лишь сделала двух прокуроров еще более героическими в ее глазах. «Они были вдохновением для целого поколения, – сказала она. – Их смерть сделала нас сильнее». По сей день эти два прокурора остаются титанами, с которыми себя сравнивают все итальянские прокуроры. Фотография либо Фальконе, либо Борселлино, а обычно обе, висит на стене в кабинете каждого антимафиозного прокурора Италии, часто сопровождаемая знаменитой афористичной фразой Фальконе. «Мафия – это человеческое явление, и, как все человеческие явления, у нее было начало, эволюция, и у нее будет конец», – была одной из любимых. «Тот, кто не боится смерти, умирает только один раз», – была другой.

Со временем даже Коза ностра признала, что эти убийства были просчетом. Они не оставили политическим хозяевам прокуроров выбора, кроме как отказаться от попыток договориться о мире с мафией и вместо этого попытаться разгромить ее. Десятки тысяч солдат были направлены на Сицилию. Смерть двух прокуроров также вызвала новое осознание их достижений. Главным достижением Фальконе, Борселлино и их двух коллег-прокуроров, Джузеппе ди Лелло и Леонардо Гуарнотта, стало окончательное развенчание великой сицилийской лжи. После десятилетий отрицания Коза ностра была разоблачена не как миф или кино, а как глобальная преступная организация со штаб-квартирой на Сицилии, имеющая обширные связи с бизнесом и политикой в Италии и по всему миру. Кульминацией их расследований, процесса «Макси», стал суд над 475 мафиози, обвиняемыми в преступлениях от вымогательства до контрабанды наркотиков и 120 убийств.

Как же преуспели Фальконе и Борселлино? Многие из их достижений зависели от нового закона 1982 года о преступном мафиозном сообществе (associazione mafiosa), который криминализировал саму связь с мафией, даже без доказательств конкретного преступного деяния. Это, по сути, сделало преступлением уже сам факт рождения в мафиозной семье и было направлено прямо против омерты и близких кровных уз, на которых строилась мафия. Новое законодательство сработало. Сначала горстка, затем десятки, а потом и сотни мафиози стали пентити (буквально «кающиеся»). Множество в остальном невинных членов семей поступили так же. На основе их показаний итальянские прокуроры впервые смогли составить картину внутренней структуры Коза ностры.

Другим нововведением сицилийцев стал отказ от традиционно присущей отдельным прокурорам непредсказуемой автономии. Независимость от политических хозяев, которые часто были объектами антимафиозных расследований, оставалась важной. Но привычный индивидуализм прокуроров часто выражался в менее полезной форме, такой как борьба друг с другом за положение. Напротив, антимафиозные прокуроры Палермо работали как нераздельная команда, «антимафиозный пул» (pool antimafia), как они себя называли, который делился информацией, распределял ответственность и совместно подписывал все ордера. Таким образом, они обеспечивали координацию и эффективность своей работы, которая никогда не зависела от доброго здоровья кого-то одного из них.

Именно поэтому в месяцы после смерти Фальконе и Борселлино другие прокуроры – сначала Джан Карло Казелли; затем сицилийцы Пьеро Грассо, Джузеппе Пиньатоне и его заместитель Микеле Престипино – подхватили дело там, где остановились их легендарные предшественники. И еще за полтора десятилетия прокуроры Палермо и элитная летучая бригада (Squadra Mobile) Палермо в основном завершили то, что начали их предшественники. К середине 2000-х годов почти все боссы Коза ностры сидели в тюрьме, ее связи с высшими политиками были разоблачены, а ее поборы, хотя и существовали, были лишь тенью прежних. Венцом успеха прокуроров стал арест в апреле 2006 года в маленьком скромно обставленном домике под Корлеоне оставшегося capo di tutti capi (босса всех боссов) Коза ностры, семидесятитрехлетнего Бернардо Провенцано, скрывавшегося от правосудия сорок три года. При этом присутствовали Пиньатоне и Престипино.

Во время визитов на Сицилию Алессандра видела преображение своей родины. На улицах Палермо и Мессины новое народное движение под названием Addiopizzo («Прощай, пиццо» – мафиозный сленг, означающий вымогательство) объединило владельцев магазинов, фермеров и рестораторов в отказе платить за «крышу». Тысячи протестующих против мафии шли рука об руку по улицам. Коза ностра, ослабленная, не могла ответить. Когда мафиози забросали «коктейлями Молотова» антимафиозную тратторию в Палермо, жители города нашли владельцам новое помещение на оживленном перекрестке в центре города, где те вновь открылись и быстро стали одним из самых популярных мест в городе. Со временем Палермо и Мессина могли похвастаться магазинами в центре города, которыми управляла активистская группа Libera («Свобода»), продававшая оливковое масло, соусы, вино и пасту, произведенные исключительно фермерами, отказывавшимися платить дань Коза ностре.

Но по мере того, как война с Коза нострой шла на спад, на смену ей пришла новая угроза. Во время маттанцы, через пролив в Калабрии, Ндрангета поначалу играла с мыслью присоединиться к войне Коза ностры против государства и даже сама убила пару полицейских. Но калабрийцы вскоре поняли, что пока сицилийцы и правительство так отвлечены, стратегически верно не становиться на сторону Коза ностры, а перехватить у нее наркобизнес. Ндрангета заплатила долги сицилийцев колумбийским кокаиновым картелям, по сути выкупив их как партнеров латиноамериканцев по контрабанде.

Карло Коско прибыл на север в 1987 году, в том же году, что и Алессандра. Однако намерением Карло было не вписаться в северную Италию, а завоевать