<…> В Нижнем читали нарасхват его повесть “Варенька”, первую часть его трилогии “Тамарин”. Все лица были “расписаны”, начиная с самой героини. За это его не чурались в нижегородском “монде”[26], везде принимали, считали очень умным и колким; но подсмеивались над его некрасивой наружностью, претензиями на сердцеедство и сочиняли на него стишки. <…>

Третья и большая тогда известность, В. И. Даль, служил управляющим удельной конторой, уже после того, как составил себе имя под псевдонимом Казака Луганского.

Он почти нигде не бывал. Меня к нему повезли уже студентом (в 1853 году П. Д. Боборыкин поступил на юридический факультет Казанского университета. – Е. Н.). Но он и в нас, гимназистах, возбуждал сильное любопытство. Его считали гордецом, большим “чудодеем”, много сплетничали про него как про начальника своего ведомства, про его семейную жизнь, воспитание детей и привычки. Он образовал кружок врачей и собирал их у себя на вечеринки, где, как тогда было слышно, говорили по-латыни. Много было толков и про шахматные партии вчетвером, которые у него разыгрывались по известным дням. То, что было поразвитее, и помимо его коллег врачей, искало его знакомства; но светский круг побаивался его чудачеств и угрюмости».

Редакторская врезка

Знакомство В. И. Даля и П. И. Мельникова относится к 1845 году, когда Павел Иванович приезжал в столицу для переговоров с издателями М. П. Погодиным и А. Е. Краевским. Затем это знакомство переросло в самую настоящую дружбу и продолжилось в Нижнем Новгороде, где литераторы-чиновники даже жили недалеко друг от друга. А позже именно Павел Иванович стал первым биографом Даля.

Согласно воспоминаниям Андрея Мельникова (сына писателя), именно Даль придумал для его отца литературный псевдоним.

«– Псевдоним? Но какой же бы мне придумать псевдоним, – говорил отец. – Вот вы жили в Лугани и назвались Казаком Луганским…

– Ну а вы где живёте? – перебил Даль.

– В Нижнем… Нижегородский, Нижегородцев – всё как-то неблагозвучно.

– Нет, да вы мне скажите, где вы живете? – настаивал Даль.

– Как где – в Нижнем.

– Да где именно в Нижнем-то?

– На Печёрке.

– Ну вот вам и псевдоним – Печерский.

Да ещё кроме того вы живете в доме Андреева – Андрей Печерский». Псевдоним этот был придуман в начале 1850-х годов и вполне отвечал характеру произведений писателя, подчеркивая древность и привнося определенный историзм. Несколькими годами позже Мельников напечатал «Бабушкины россказни» (произведение было опубликовано в журнале «Современник» за 1858 год), где главную героиню звали Прасковья Петровна Печерская, а ее внука, от лица которого ведется повествование – Андрей. Так П. И. Мельников (Андрей Печерский) соединил жизнь и литературу, наделяя своими именами (и чертами) героев художественных произведений.

Даль, по признанию самого Павла Ивановича, был для него Учителем и Благодетелем. Судьбы этих литераторов в чем-то схожи: оба были весьма успешными чиновниками, интересовались этнографией. Их литературные труды до сих пор вызывают интерес как читателей, так и историков литературы. Карьера В. И. Даля как чиновника почти неизвестна широкой аудитории, а о П. И. Мельникове больше всего говорят как о гонителе старообрядцев и разорителе скитов в Керженских лесах.

Между тем и тот и другой интересовались религиозными вопросами (Владимир Иванович написал «Исследование о скопческой ереси», Павел Иванович был не только прекрасным знатоком старообрядчества, но и исследователем разного рода сект). Даль, судя по воспоминаниям современников, прекрасно знал Священное писание, особое внимание уделял «Откровению» Иоанна Богослова. Вероятно, религиозные вопросы не раз обсуждались литераторами.

П. И. Мельников

Художественное творчество этих писателей разнообразно и богато. В произведениях обоих авторов широко используется фольклор. Он служит для характеристик героев, индивидуализации их речи, иногда является источником сюжета. Литераторов сближает любовь к деталям, к особенностям быта. Рассказы Даля, как и романы Мельникова-Печерского, незаметно обогащают читателей такими знаниями, которые вне этих рассказов не всегда можно приобрести, даже побывав там, где писатели. И это характеризует их как тонких художников-наблюдателей.

Есть у этих писателей и общий любимый герой, точнее, прототип героя – заволжский крестьянин Петр Егорович Бугров. Владимир Иванович описал его в очерке «Дедушка Бугров», а Мельников-Печерский сделал главным героем дилогии (романов «В лесах» и «На горах») – Потапом Максимовичем Чапуриным. Даль лично знал Петра Егоровича. Он построил здание больницы при Нижегородской удельной конторе. В документах фонда Нижегородской удельной конторы, хранящихся в Центральном архиве Нижегородской области, есть запись В. И. Даля, что «больница построена из хороших материалов и мостится мостовая вокруг всего конторского дома и на дворе».

В своем творчестве В. И. Даль опирался на подлинность жизненных фактов. Описывая быт определенной местности, он фиксировал этнографические явления. То же – в произведениях Андрея Печерского. Его романы, повести, рассказы открыли миру древний уклад старообрядчества, показали замкнутую жизнь керженских скитов, красоту и поэзию народных сказаний и преданий.

Известно, что Мельников помогал Далю собирать слова для «Толкового словаря живого великорусского языка». Но словарь сыграл важную роль и в творчестве самого Павла Ивановича. При работе над своими романами он неизменно обращался к словарю. Можно утверждать, что именно помощь в сборе материала для словаря обогатила и творчество Мельникова-Печерского, сделала его таким запоминающимся. Его романы написаны настолько живым и образным языком, что являются настоящим кладезем богатства русской речи. И в этом есть заслуга В. И. Даля.

П. Д. Боборыкин не назвал весьма заметную в Нижнем Новгороде того времени фигуру – музыканта и литератора, автора солидной биографии В. А. Моцарта[27] Александра Дмитриевича Улыбышева. Он у себя в доме создал единственный в городе музыкальный кружок, который сыграл значительную роль в музыкальном развитии одного из выдающихся уроженцев Нижнего Новгорода – будущего руководителя знаменитой «Могучей кучки» М. А. Балакирева. С ним, наверняка, встречался В. И. Даль. Он, любитель музыки, посещал кружок вместе со своими дочерями. Они были хорошими пианистками. В. И. Порудоминский отметил:

«Есть что-то общее в личности Улыбышева и Даля: Александр Дмитриевич – тоже “чудак”, нижегородцы посмеивались над неизменностью его привычек, над прогулками столь точными, что по ним проверяли