Кроме Вагнеров на метеостанции находились росгвардейцы – три молодых пацана. Они отвечали за безопасность. Вид у них был какой-то полусонный. Военная форма висела мешком. Они производили уж очень жалостливое впечатление, прямо как французы под Москвой. В обязанности эти парней входило дежурство, а наше дело было только метеоданные снимать. Вот уж и впрямь повезло! Почти ничего делать не надо!

Наступило 31 декабря 2022 года. Мы вовсю стали готовиться к встрече Нового года. Сделали кучу салатов – оливье и все такое. К нам присоединились ребята – военные Министерства обороны с машины РСЗО “Торнадо”. В соответствующее время мы все вместе сели за стол, вагнеровцы выпили безалкогольного пива, министерские – шампанского.

Сидели, никого не трогали. Вдруг вбегает один из росгвардейцев и кричит:

– А! Фонарик!

Он в ночи на улице что-то увидел. Все в ружье, побежали, начали ловить ДРГ2. Не знаю, кому в голову прилетела эта шальная идея про дрг-шников, но, короче, помчались. Я услышал, как стреляют из автоматов, из пулеметов. Подумал еще: «Ничего себе, попал»! Старший, Утуй, приказал мне остаться на позиции, чтобы в случае, если ДРГ прорвется в помещение, я уничтожил всю аппаратуру. Я стоял, ждал, весь на измене. В течение 30 – 40 минут стреляли, потом я узнал, что один из наших гвардейцев кого-то упустил.

Утую пришло в голову, что дрг-шники где-нибудь рядом с нами сейчас бросят симку, по нам прилетит и так далее. Мы все быстро оделись, бронежилеты, в ружье и бегом в карьер. Километра так три от позиции. Спустились мы в карьер, легли на камни. Ветер был сумасшедший. Я лежал, кашлял, как сто индейцев, и про себя так материл этого молодого росгвардейца, который кого-то там должен был застрелить! Если бы не он, не было бы всей этой канители! Пробыли мы там до утра, часов до пяти, может, до полшестого. Это были самые мучительные часы в моей жизни. Я промерз до костей. Когда начало светать, мы вернулись на локацию. Заходили по всем правилам военного искусства, прямо как Рембо в кино.

Уже потом у меня появились мысли, что, может, и не было никакой ДРГ, а просто у Утуя какие-то проблемы с психикой. Ему все время повсюду мерещились бандиты, он постоянно хотел повоевать. В общем, очень своеобразный человек оказался. Ничего плохого про него сказать не могу, но такое ощущение, что он не наигрался в войнушку.

Естественно, Утуй доложил о происшествии наверх. После этого нам спустили приказ сменить месторасположение. Утром приехал камаз, мы начали грузиться. Грузиться – это та еще история. Нужно было раскрутить все антенны, перетащить баллоны с гелием, пустые баллоны – словом – очень трудоемкий процесс, второй пожар. Приехали мы на новую точку, а она не подготовлена от слова совсем: ни света, ни воды – ничего. Просто заброшенный дом, весь в грязи. Мы начали его очищать.

Тут еще некстати ко мне прицепился сильнейший кашель. Пацаны сказали:

– Блин, Габо, у тебя там случаем не туберкулез какой-нибудь? Давай, может, мы тебя в больничку?

Я подумал: «Какая мне больничка, только приехал?!» После этого стал стесняться при них кашлять и выходил на улицу, чтобы никого не пугать.

Итак, мы как смогли убрали дом, легли. Я в первый раз спал в спальнике. Ребята рассказали, что лучше в спальник не в тулупе ложиться, а раздеваться до трусов, а тулуп сверху накидывать. Я так и сделал, и действительно оказалось вполне комфортно при том, что на улице было примерно минус 20, а в комнате что-то около минус 10 – 15. Думаю, вряд ли намного теплее, потому что помещение ничем не обогревалось.

Утром мы проснулись, доделали электричество, и за неделю более-менее обжились. Только мы обустроились, как прилетела очередная вводная: «Мы нашли офигенное место!» Какой-то детский лагерь. Я подумал: «Да елки-палки» …

Мы переезжаем снова. Опять сборы, вся эта канитель – пропаны, газы… В итоге мы погрузились на машины и выдвинулись в найденный лагерь.

Ехали группой, и нужно было срезать по полю. На самом деле это довольно редкая история, чтобы срезать по полю, но впереди дорога оказалась разбита и других вариантов не было. Вопрос передислокации имел высокий приоритет, и требовалось сделать все побыстрее, пока светло, чтобы успеть обустроиться и так далее.

Ну все, мы свернули с дороги в поле. Впереди на машине ехал молодой пацан, недавно устроившийся в компанию. Он вдруг начал петлять. И по законам военного жанра все, кто следовал за ним, тоже. Матерились, ругали на чем свет, но петляли. При этом парню не дали рацию и связаться с ним, чтобы, спросить, что за фигню он устроил, было невозможно. Реально прямо змейкой ехал.

По прямой пересекли бы поле минут за двадцать, а так тряслись по открытому пространству часа полтора со всеми вытекающими рисками: птичками, прилетами и прочее. В итоге все-таки выбрались на дорогу, приехали на пункт дислокации. Тут парни подошли к молодому с вопросами:

– Че за херня? Нахера ты так ехал?

Он в ответ:

– Ну, блин, хер его знает. Я вижу там кочки, проверять как-то не в дугу, вот и объезжал.

Все дружно над ним посмеялись:

– Ну ты даешь, лошара! Ну понятно, ладно, молодой…

А на следующий день мы узнали, что на одной из этих кочек подорвался БТР, и поняли, что пацан нас всех спас. Потому что невозможно представить, что случилось бы при подрыве даже одной машины. Возможно, началась бы суета или взрыв выдал бы нас.

Итак, заехали мы на новую позицию, уставшие, все в мыле, и обнаружили на территории следы от прилетов: там разрывы, здесь. Поняли, что оставаться там палево, нужно искать другое место. Самое интересное, что к этому моменту мы уже успели разгрузиться. И что вы думаете? В конечном итоге мы вернулись на первую точку. Вот уж действительно, как говорится, дурная голова ногам покоя не дает.

Глава шестая о стрельбах, где все идет не по плану.

После новогодних приключений у нас, наконец, началась спокойная жизнь.