Он имел несколько боевых орденов и медалей. Орденом Отечественной войны награжден еще в 1945 году. Гордился медалями «За взятие Будапешта» и «За взятие Вены», но особо – «Медалью Ушакова». Говорил, что не каждый флотоводец удостаивался такой редкой награды.

После войны Жоре натурально повезло. Он вообще считал себя фартовым малым. Так вот в Доме кино его случайно приметил кинорежиссер Григорий Александров и пригласил на эпизод в фильм «Весна». Затем Сергей Герасимов взял Жорку на свой курс, снял его в «Молодой гвардии» в роли Толи Попова.

Но, знаешь ли, Юматов и не нуждался в особой актерской школе. Он с рождения был актером, натуральным и органичным. Известное дело, ни с ребенком, ни с кошкой или с собакой актеру соревноваться нельзя. Точнее сказать, это бессмысленно – они все равно тебя переиграют. Никогда взрослый человек не сможет все позабыть и жить, что называется, только первым слоем, так, как это делают дети и животные. Но если кому-то дано к ним приблизиться, то это великое достоинство актера.

В нашем театре таким умением обладали Николай Гриценко и Жора.

Настоящая слава и любовь зрителей пришли к Юматову в пятидесятые годы, после фильмов «Адмирал Ушаков», «Корабли штурмуют бастионы», «Герои Шипки», «Педагогическая поэма», «Разные судьбы», «Они были первыми». Сам он своей лучшей ролью считал Веньку Малышева в фильме «Жестокость».

Жора, к слову сказать, претендовал на роль Сухова в легендарном фильме «Белое солнце пустыни», но выпил и в ходе съемок устроил драку, в которой ему разбили лицо. С зеленым змием у Жоры, к сожалению, часто наблюдались проблемы. Режиссер Владимир Мотыль заменил Юматова на Анатолия Кузнецова в последний момент.

Собственно, и главная трагедия в его жизни тоже во многом случилась из-за того же вина. У Жоры была замечательная албанская охотничья собака. Фрося ее звали. Умерла она в День Победы. Музы – жены Юматова – в доме не оказалось, вот он и позвал дворника-азербайджанца. Мол, помоги отнести и на задворках захоронить. Когда псину уже закопали, он предложил пойти помянуть ее. Поднялись они в квартиру, выпили.

Узнав, что Юматов фронтовик, дворник вдруг заметил:

– Мужик, не на той стороне ты воевал. А то сейчас бы у тебя была совсем другая жизнь.

Услышать такое для Жоры в День Победы – я себе не представляю, что с ним случилось. Вот он и врезал обидчику. А тот выхватил нож и полосонул Жору по шее. Юматов схватил свое охотничье ружье – он очень любил охотиться – всадил оба патрона в дворника, после чего вызвал милицейский наряд.

Его, разумеется, посадили. Как там ему было на нарах – не рассказывал. А мы, его друзья, в это время не сидели сложа руки, били во все колокола. Нам удалось убедить следствие в том, что Юматов действовал в рамках необходимой самообороны. Его и освободили. Только прожил Жора после тюрьмы всего-то три года и умер на семьдесят первом году.

Мы с ним, слава богу, вместе снялись в знаменитой дилогии «Петровка, 38» и «Огарева, 6», а потом в двухсерийном фильме «Приступить к ликвидации». Жора был для меня настоящим другом, мудрым, смелым, ироничным, добрым, мягким человеком. Однако если того требовали обстоятельства, то Георгий Саныч становился жестким, никогда не шел на компромисс с собственной совестью и своими убеждениями. Всегда и всем говорил правду в лицо, был максималистом и умел дружить по-настоящему.

Никогда не забуду, как мы с ним однажды оказались в одной из столичных клиник. Я просто каждый год отдаю себя врачам на пять суток, а Жоре сделали операцию, которая ему и жизнь продлила на какое-то время. Правда, курил он безбожно. Мы в той больнице о многом переговорили.

Я как великую награду вспоминаю его тогдашнее признание:

– Вот с тобой, Вася, я точно пошел бы в разведку.

Государственник Лановой

Трудно представить себе более ужасное положение, чем то, на которое осужден великий человек, присутствующий при агонии разлагающейся страны, поддерживающий ее во время чередующихся приступов бешенства и отупения и наблюдающий, как один за другим исчезают все признаки жизнеспособности, пока не остается ничего, кроме холода, мрака и разложения.

Т. Маколей

После «Офицеров» Василий Семенович Лановой снялся более чем в шестидесяти полноформатных картинах. И кого он только не играл! Советского разведчика и обергруппенфюрера СС, майора и командора, хирурга и Маяковского, генерал-полковника, физика, электронщика, доктора богословия, Феликса Дзержинского, председателя облисполкома и колхоза, профессора, Льва Троцкого, директора предприятия, барона, генерала КГБ, крупного партийного чиновника и царя Александра Первого. Далее, Бернарда Шоу, вновь Дзержинского, императора Константина Багрянородного – дважды! – Николая Карамзина, следователя в отставке, старого большевика, главного конструктора, кардинала Ришелье. Трудно даже представить себе, сколько чужих жизней прожил Лановой на экране, сколько ярких судеб скрестились с его собственной, весьма непростой.

Тут ведь вот что в высшей степени примечательно. Василий Семенович в кино и на театральной сцене всегда брался за те образы, которые и сам считал неожиданными для собственного устоявшегося амплуа. Единственное, что было для него беспрекословным табу, так это низкопробная литература, пошлое телевизионное многосерийное мыло. Но если литературная первооснова, тот же киносценарий удовлетворял его высоким этическим и эстетическим требованиям, то Василий Семенович готов был играть хоть черта с рогами!

Помните, уважаемые читатели, как он упрашивал Рубена Симонова: «Дайте мне сыграть маркиза Падетруа. Хочу похулиганить на сцене!»

В кино мы наблюдаем все то же неуемное стремление актера попробовать себя в самых невероятных и неожиданных ролях. Ну чего стоит в этом смысле хотя бы один его персонаж – обергруппенфюрер СС Карл Вольф из сериала «Семнадцать мгновений весны». Ведь актер сознательно шел на ой какой немалый творческий риск после Павки Корчагина, Дориана Грея, Анатоля Курагина, Алексея Вронского, Феликса Дзержинского, Шерлока Холмса и Ивана Вараввы, блистательно сыгранных им. И все равно он опять оказался победителем.

Понятное дело, актер – профессия целиком зависимая. В 99 случаях из 100 он должен играть то, что ему предлагают режиссеры или обстоятельства. Но даже и при этом никак нельзя не восхититься тем потрясающим фактом, что роли Ланового в театре и кино – это в основном персонажи созидательные. Я не говорю, допустим, про Дзержинского, которого Василий Семенович играл трижды, или Андропова из телесериала «Брежнев» режиссера Сергея Снежкина.

Вот кардинал Ришелье и в самом