Достоевский хотел донести до своего читателя, что очень многие живут по тем же правилам, что и покойники. Люди опускаются до той степени, когда физически они существуют, а душевно уже умерли. Именно картину разложения человеческой души и нарисовал в рассказе Федор Михайлович. Полужизнь-полусмерть. «Господь по милосердию своему и после смерти дает им срок для покаяния – способны ли они “спохватиться” … “Бобок” – самое страшное из метафизических прозрений Достоевского. Безбожный мир заживо разлагается. Гниение душ страшнее гниения тел»[158]. Писатель пытается предостеречь людей от происходящего, он бросает призыв задуматься. Рассказ – это предупреждение о том, что спасение можно обрести только с Богом и что у человека есть время, чтобы спохватиться и исправиться.

«Мальчик у Христа на елке»

Мы только что рассмотрели сатирическое произведение Ф.М. Достоевского, а теперь нам придется окунуться в безысходность, горе и слезы. Несколько минут чтения, и вся душа наизнанку. Притом, что это рождественский рассказ, писатель и здесь удивляет нас, потому что, несмотря на соответствующий жанр, ожидаемого светлого и радостного финала не случится.

Итак, как говорят свидетельства, совпали несколько факторов, которые побудили Достоевского написать «Мальчика у Христа на елке». Федор Михайлович присутствовал с дочерью на рождественской елке, затем он и А.Ф. Кони ездили в колонию для малолетних преступников, и в эти же предпраздничные дни автор повстречался с мальчиком, просившим милостыню. И уже 30 декабря 1875 года Достоевский начал писать, а к концу января рассказ был опубликован. Композиция произведения представляет собой два фрагмента, в первом – «Мальчик с ручкой» – идет перечисление фактов, что ожидает в будущем ребенка-попрошайку, во втором же – «Мальчик у Христа на елке» – вымысел Достоевского, в котором и разворачивается вся трагичность ситуации.

Сюжет достаточно прост. Маленький мальчик, у которого умерла мать, ходит по улицам города, заглядывает в окна домов, где вовсю идет подготовка к торжеству – ломятся столы от вкусной еды, наряжена новогодняя елка, подарки, нарядные дети веселятся, – в то время как он голодный, одетый не по погоде, замерзает. Мальчик прячется в укромном местечке за дровами, и в какой-то момент тихий голос зовет его на елку, где много таких же детей, как он, где счастливо и спокойно, и недалеко находится его мама. «Где это он теперь: все блестит, все сияет и кругом все куколки, – но нет, это все мальчики и девочки… все они кружатся около него… все целуют его… и видит он: смотрит его мама и смеется на него радостно». Он попадает на «Христову елку», а утром его маленькое замерзшее тельце находят дворники.

Федор Михайлович Достоевский хорошо описывает атмосферу праздника, и ребенок в силу своего возраста, невзирая на холод и голод, умудряется удивляться, приходить в восторг от увиденного. Но мальчик не участник, он просто сторонний наблюдатель, которому не находится места среди всего этого изобилия. Вокруг огромное количество людей, но он одинок. По идее, перед Рождеством принято совершать добрые поступки, однако никто не обращает внимания на мальчика. В любой момент его жизнь могла пойти иначе, если хотя бы кто-то принял в ней участие. Но все старательно отводят взгляды. Черствость, равнодушие, злоба – это то, с чем пришлось столкнуться ребенку. «Мимо прошел блюститель порядка и отвернулся, чтобы не заметить мальчика». «Одна барыня подошла поскорее и сунула ему в руку копеечку, а сама отворила ему дверь на улицу». «…сзади его кто-то схватил за халатик: большой злой мальчик стоял подле и вдруг треснул его по голове, сорвал картуз, а сам снизу поддал ему ножкой». Достоевский показывает, что его герой не получает не то что рождественского подарка, а даже самой небольшой крохи доброты. И только смерть дает возможность ему обрести свет, любовь, праздник, мать. Мальчик находит желаемое у Христа на елке, то есть в Царствии Небесном.

Основной темой писателя всегда была линия униженных и оскорбленных. В этой категории дети – самые беззащитные, беспомощные существа, они страдают без вины. И смерть ребенка в рождественскую ночь – это сильный художественный прием, показывающий преступление человечества по отношению к детям. Сам Достоевский в черновиках объясняет, что другой концовки рассказа быть не может, потому что ничего хорошего мальчика все равно бы не ожидало, если бы он остался жить. «На другой день, если б этот ребенок выздоровел, то во что бы он обратился? С ручкой». То есть он продолжил бы попрошайничать, а становясь старше, прошел бы весь тяжелый путь унижений и оскорблений. В конце концов, влился бы в ряды таких же, как он, обездоленных и нищих, воров и пьяниц. Ф.М. Достоевский в своем рассказе хочет донести до читателя всю пагубность ситуации, хочет пробудить совесть человека, хочет, чтобы люди не проходили мимо чужой беды.

Достоевский строит произведение таким образом, чтобы мы могли увидеть мир глазами шестилетнего мальчика, для чего использует уменьшительно-ласкательные выражения, контраст в красках описываемого, где противопоставляется мир праздника и нищеты. Федор Михайлович во всех произведениях подчеркивает, что детская душа чиста и безгрешна. «Да и как не любить детей? Если уже перестанем детей любить, то кого же после этого мы сможем полюбить, и что станется тогда с нами самими?» Достоевский усиливает рассказ страшными историями тех детей, которых встретил мальчик на «Христовой елке», чтобы заставить читателя задуматься, остановиться на этих строках. «И узнал он, что мальчики эти и девочки все были все такие же, как он, дети, но одни замерзли еще в своих корзинах, в которых их подкинули на лестницы к дверям петербургских чиновников, другие задохнулись у чухонок[159], от воспитательного дома на прокормлении, третьи умерли у иссохшей груди своих матерей, во время самарского голода, четвертые задохнулись в вагонах третьего класса от смраду…»

Именно в силу отступления от традиции святочного рассказа, резких тонов и жесткости описываемого, в откликах на произведение мнения были очень разнообразны. Кто-то считал, что чтение его являлось «чистой пыткой, способной… породить безнадежный взгляд на жизнь, как на юдоль плача и скорбей»[160], другие же говорили, что «из всех рассказов, способных будить в