У Козлова-старшего есть свой взгляд на организацию строительства: вот уже который год он борется за внедрение четкого строительного конвейера, где все звенья работали бы на бригаду.

— От бригады, — часто говорит Козлов, — зависят конечные результаты работы и заводов-поставщиков, и комплектовщиков, и строительных управлений. Можно ли, чтобы все они действовали разобщенно?

Сегодня в управлении все участники строительства жилых домов организованы в единый поток. Это сделано по настоянию Михаила Романовича.

Не так давно судьба снова крепко испытала его. Из-за ошибки крановщика-стажера он получил тяжелую травму позвоночника. Около года провел в больнице. Каждый день к нему приходили товарищи.

Когда дело пошло на поправку, его вызвали на комиссию, чтобы оформить инвалидность. Но Козлов на комиссию не явился, заявив, что с бригадой расставаться не намерен.

Верил в то, что рядом с товарищами, рядом с сыном Сергеем ему будет легче бороться со своим недугом. Да и представить себя не мог вне стройки.

Сегодня коммунист Козлов снова в рабочем строю.

Ю. Солярис

ОТЕЦ

Он стоял на ветру, на пригорке, глядя вдаль, туда, где за поворотом в сосновом бору только что скрылась машина с красным крестом… И только тут вдруг отчетливо осознал, что жена навсегда покинула дом, оставив его один на один с огромной бедой. С ним остались семеро мальчишек и девчонок, да еще бабушка, его мама, Хавронья Осиповна, старенькая, хворая, давно собравшая в заветный сундучок платьишко, тапочки, косыночку — то, в чем он должен был отнести ее на погост. Эта страшная мысль пронзила его. Он кинулся домой, упал перед матерью на колени, взмолился:

— Мама, родная, хоть ты не умирай, помоги малышей поднять на ноги!

Старуха тяжело вздохнула и ответила:

— Плохая я тебе, Гриня, помощница, ноги не ходят, руки не держат, глаза не видят.

И засудачили на селе старухи, какую хозяйку приведет он в дом. Свою возьмет, или на стороне присватает. Негоже ведь одному. С мальчишками еще куда ни шло, а к девочкам подход материнский нужен. Да и сам еще молодой. Сорока не стукнуло…

Но росли дети дружно, как грибы на поляне.

А Григорий незаметно для себя постигал нехитрую азбуку домашнего хозяйства. Научился готовить обеды — пальчики оближешь, отстирает белье — соседкам на зависть. Белоснежное висит, полощется на ветру. Мог приготовить сыр, взбить масло, скатать детям валенки, сшить дочерям нарядные платьица, а сыновьям брючки. Да все это после работы. А работа в колхозе, особенно в летнюю пору, от зари до зари… И на собственном подворье хозяйство немалое: овечки, две коровы, утки, куры, гуси, десять ульев пчел.

Ежегодно, вот уже много лет, Григорий Михайлович не только полностью обеспечивает свою семью сельхозпродуктами, но и откармливает, сдает на приемный пункт бычка или телочку, несколько десятков килограммов шерсти, молоко, яйца… С малых лет занимается он конструированием различных аппаратов. Каких только машин не мастерил! Из рамы старого мотороллера сотворил автотележку, сделал механизированную сенокосилку, а сейчас заканчивает огородный трактор. Соседи приходят — удивляются:

— Что это такое? Оно само покатится? Ну-ка, покажи! И Григорий Михайлович показывает.

— А из чего оно сделано? Мы таких мудреных деталей вовек не видывали…

В редкие свободные минуты любит он взять в руки цветные карандаши, листок ватмана, выйти за околицу, глянуть вокруг на дивную красоту родного края и бросить трепетные штрихи на бумагу. А подле него — вся ватага домашняя.

Незаметно, без окриков и принуждения, учились дети помогать отцу.

…Однажды гастрольное лето привело Шадринский театр, где я тогда работал, в колхоз имени XXII партсъезда в Шумихинском районе. Открыл я занавес в клубе и — ахнул от удивления. На заднике, что был склеен из листов ватмана, акварелью было изображено село Столбово…

— Кто это написал? — спросил я у заведующей клубом.

— Да сын это Григория Михайловича Филиппова. У него все дети рисуют. Все, что здесь, в клубе, написано, нарисовано, их руками сделано.

Вечером перед спектаклем вышел я на авансцену к зрителям и сказал, что спектакль посвящается отцу семерых детей Григорию Михайловичу Филиппову. И тогда первым поднялся председатель колхоза Богатенков Анатолий Петрович и, повернувшись к Филиппову, первым зааплодировал. Следом поднялся зал, и все — стар и мал — громко рукоплескали… А Григорий Михайлович сидел смущенный, растроганный всеобщим вниманием.

Прошло еще несколько лет. И снова, как прежде, сидим мы с Григорием Михайловичем после спектакля в его чисто убранной горенке. Хавроньи Осиповны уже нет. Два года как умерла, не дожив немного до девяноста. В соседней комнате что-то прошептала во сне младшая из детей Светлана. Григорий Михайлович подошел к ней. Поправил одеяло и вновь вернулся за стол. Я глядел на его ладную крестьянскую фигуру и хотелось сказать ему что-то хорошее, но никак не приходили эти нужные слова.

— Закурить, что ли? — вырвалось у меня. Но в доме табака нет. Григорий Михайлович за всю жизнь не выкурил сигареты, и никто в селе не видел его под хмельком. А за окном уже пропели третьи петухи, и хозяину дома скоро идти на ферму, где он работает слесарем механизированной дойки ровно столько, сколько является членом колхоза. Был он, правда, по совместительству и киномехаником в клубе, и бригадиром строителей, предлагали ему и должность механика, но не пошел. Времени жаль было. Росли дети, и каждую свободную минуту, как и каждую копейку, отец нес домой. Он видел их уже взрослыми, преданными земле, на которой они выросли и по которой пойдут их дети, его внуки.

Яблоко от яблони недалеко падает. И по праву гордится Григорий Михайлович: уж ни один он, а целый сад яблоневый вокруг него цветет… Старший сын Владимир трудится в родном колхозе агрономом и продолжает учебу заочно в Курганском сельскохозяйственном институте. Екатерина по окончании этого же института работает в Катайском районе, там же на птицефабрике и дочь Рая с дипломом Куртамышского сельхозтехникума. В родной деревне своей семьей живет и трудится главным бухгалтером колхоза Людмила — выпускница Курганского сельхозинститута. Здесь же работает после Куртамышского сельхозтехникума Виктор. Валентина — повар в колхозной столовой и, наконец, младшая, Светлана, закончила школу и хочет стать экономистом.

— Ну, а как выучится и улетит из гнезда последняя, тогда как жить станешь? — спрашиваю я.

Григорий Михайлович отвечает:

— Буду работать… Снова рисовать начну, внуков и внучек учить красоту видеть, а там, глядишь, и правнуков нянчить доведется…

Григорий Михайлович глянул в окно и улыбнулся.

— Светает… Сколько