друзей Джудит. Но некоторых из них я не смогла найти, а некоторые отказались давать мне интервью или официальные комментарии. И к тому времени, когда я начала работу над этой книгой, многих из тех, кто знал Джудит, особенно в молодости, давно не стало.
Даже самые полные архивы не могут исчерпывающе рассказать историю чьей-либо жизни. Слова, которыми Джудит обменивалась с возлюбленными и друзьями, светские беседы в офисе и за едой, по телефону, в поездках, прогулках в парке и по тихим грунтовым дорогам Вермонта. Неозвученные желания и разочарования. Сохраненные тайны. Большинство из того, что составляет жизнь любого человека, остается незадокументированным, и жизнь Джудит не стала исключением. Я хочу сказать, что пропуски повлияли на эту книгу так же, как и доступные мне материалы.
В течение жизни Джудит поработала с более чем сотней авторов. Пытаясь рассказать историю всех этих отношений, я бы написала невыносимо длинную и нудную книгу. Стараясь показать жизнь Джудит с детства до ее последних дней, я предпочла не всесторонний, а избирательный подход. Я отдала приоритет тем авторам, которые сыграли важную роль в траектории жизни Джудит, и тем, которые ознаменовали ключевые моменты в эволюции ее вкусов. Джудит Джонс, которую вы встретите на этих страницах, – это гибрид того, что я узнала из оставленных ей материалов, и того, какой я знала ее в настоящей жизни. Я имею в виду, что история Джудит, рассказанная здесь, не единственно возможная, а всего лишь один из вариантов, на который повлияли наши отношения, зародившиеся, когда она анализировала свою жизнь, пока та подходила к концу. Эта книга не основополагающая биография, а портрет близкого мне человека, в котором я стремилась продемонстрировать дальновидность и невероятное влияние Джудит на американскую культуру, а также очеловечить ее образ на протяжении всей жизни, с детства и до глубокой старости.
Немного об именах. На протяжении всей книги я называю Джудит по имени. Так я звала ее при жизни, и это же имя использовали все, с кем я про нее разговаривала. По отношению к другим людям я применила более гибкий подход: упоминая их опубликованные работы, общественную жизнь или профессиональные роли, я использовала полные имена или только фамилии, а когда мне нужно было показать более фамильярную переписку или близкие отношения, которые Джудит выстраивала с авторами в течение долгого времени, я использовала только имена.
И напоследок – все имеют право рассказать свою историю и ожидать, что их опыт примут за правду. В данной книге я постаралась как можно точнее изобразить настоящую Джудит, которую я знала. Ее волновало то, как воспринимают ее слова. Уважая ее желания, там, где это возможно, я позволила Джудит говорить за себя.
1
В январе 1942 года Джудит пришла к дому № 14 на 49-й Западной улице в свой первый рабочий день в «Даблдей, Доран и компания» (Doubleday, Doran & Company). Ей было 17 лет. Переходя улицу, она запрокинула голову: перед ней возвышалось огромное здание со сверкающими окнами. Офис издательства располагался в Рокфеллеровском центре, строительство которого нефтяной магнат Джон Дэвисон Рокфеллер закончил в ноябре 1939 года[13]. На стройке работало более 40 000 людей – на тот момент это было самое большое здание в частной собственности. Афиша мюзик-холла «Радио-сити» была усеяна звездами: там прошла премьера «Кинг-Конга» (National Velvet). На 65-м этаже, где вращался танцпол и играл оркестр, находился каток и ресторан «Радужная комната» (The Rainbow Room), который посещали Джоан Кроуфорд, Бетти Дэвис, Марлен Дитрих и Лоренс Оливье[14][15] (King Kong)[16], а также «Национального бархата»[17][18]. В этом месте стремились показаться все. Это чрезвычайно внушительное здание стало сенсацией Нью-Йорка той эпохи. Джудит взволнованно прошла через стеклянные двери и попала в вестибюль с высокими потолками.
Всего за месяц до того, 7 декабря 1941 года, Япония атаковала Перл-Харбор. Президент Франклин Делано Рузвельт заявил, что этот «день с позором войдет в историю». Внезапно Соединенные Штаты оказались в состоянии войны. Ожидая, что страну втянут в глобальный конфликт, в сентябре 1940 года ФДР объявил призыв. Тысячи мужчин записались добровольно. К концу 1941 года армия США насчитывала 2,2 миллиона человек. В тылу появились инициативы, призванные поддержать фронт. Ситуация требовала жертв, а должности, которые вдруг бросили американские мужчины, нужно было кому-то отдать. Ожидалось, что каждый внесет свой вклад. Все быстро менялось.
Джудит не любила сидеть сложа руки. Она хотела понять, что происходит вокруг, и жаждала чем-то помочь. Ее всегда мучила жажда. Но путь девушки из интеллигентной семьи не был очевидным. Поэтому она обратилась к тому, что знала, – историям и словам. Она понимала их силу и потенциал. Они всегда вызывали в ней эмоции. Формировали ее. Джудит подумала, что, возможно, сможет оставить след в этом мире, мире книг. Она не была уверена, как именно, но она была молода, легко обучалась и обладала смекалкой. И была намерена попробовать. Джудит уже не терпелось попасть внутрь.
Джудит Фифилд Бейли родилась 10 марта 1924 года. Она была второй дочерью Чарльза Монти Бейли, адвоката из Монтпилиера, штат Вермонт, и Филлис Хедли Бейли, младшей из трех сестер в семье, которая приехала в Нью-Йорк ради больших возможностей в фармацевтической индустрии. Семья Бейли проживала в доме № 139 на 66-й Восточной улице, в непримечательном девятиэтажном кирпичном здании между Третьей и Лексингтон-авеню на Верхнем Ист-Сайде на Манхэттене. В этом же здании со своими мужьями и детьми жили сестры Филлис, Хильда и Хелен, и три семьи совместно владели и управляли зданием. Они также вместе воспитывали детей. У Джудит, ее старшей сестры Сьюзен и их кузенов и кузин была одна няня. Именно она, а не их родители, изо дня в день заботилась о них.
Мать Джудит, Филлис, и ее сестер всю жизнь готовили к тому, чтобы они поднялись по социальной лестнице и стали членами высшего общества. И хотя дом № 139 на 66-й Восточной улице был не лучшим адресом на Манхэттене, ничего больше сестры Хедли и их мужья не могли себе позволить. Они надеялись, что со временем цена их недвижимости возрастет, а близость здания к особнякам из известняка на Парк-авеню и Миле миллионеров на Пятой авеню станет символизировать и одновременно закрепит восхождение их родственников в классовой иерархии.
Филлис стремилась быть образцом безупречности и дочерей вырастила по своему подобию, ожидая, что они будут безукоризненными во всех отношениях. Но с раннего возраста Джудит не оправдывала этих ожиданий. Ребенком она часто болела и проводила много времени в постели с собакой и книгой на коленях. Сначала она читала детские книжки-картинки, затем – поэзию и Священное Писание (Бейли
