Нам никто ничего не поручал. Наша задача была – просто найти себе подходящее помещение. Было это непросто. Арендные отношения, как и многие другие имущественные отношения в России, слабо формализованы и в большей степени регулируются соглашением сторон, чем буквой закона. То есть с каким-нибудь уродом (например, если мы кровно заинтересованы именно в его площадях) законодательство не позволяет выстроить эффективное взаимодействие. Как- то работать можно только с теми людьми и организациями, с которыми у нас, помимо формального договора, существуют ещё и сходные ценности. К примеру, в понятие «совесть» мы должны вкладывать приблизительно одинаковый смысл. Хорошо ещё, когда есть некие люди, которые порекомендуют вас друг другу по принципу «Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса». Тогда уровень доверия несколько возрастает, а барьеры при общении и достижении согласия уменьшаются. Как сейчас говорит институциональная экономика, «трансакционные издержки снижаются, делая возможным эффективное взаимодействие». Вот какие умные слова! А по сути что? Как в Советском Союзе – по блату, так же и в России девяносто пятого года помещение надо было искать в том числе и через знакомых.

Конечно, штудировалась газета «Из рук в руки». Куда-то мы звонили, ездили, что-то отсматривали… Но реально эффективной стала рекомендация, которую нам дал автомобильный журналист Александр Семёнович Моисеевич. Он позвонил и сказал: «Дим, ты вроде как помещение искал? Слушай, у меня во ВНИИинструменте есть хороший приятель». Этот «хороший приятель» переадресовал меня к главному инженеру – не всего ВНИИинструмента, а его опытного производства – Анатолию Николаевичу Ивличеву, и Ивличев, зная, что я не с улицы пришёл, а меня рекомендует некий приличный человек, знакомый его знакомого, предложил мне снять у него порядка ста квадратных метров производственной площади.

Мы радостно согласились: ценник был адекватный. Арендодатель в лице ВНИИинструмента оказался коллективным «приличным человеком». Но ошибок при выборе помещения мы в первый раз наделали много. По порядку. Помещение было на втором этаже. Грузовой лифт был, но ни по грузоподъёмности, ни по габаритам наш шлифовальный станок в него не помещался, к тому же до этого лифта от ворот было… ну, наверное, метров пятьдесят, а от лифта до цеха – ещё, наверное, метров сто. Преодолеть это расстояние, каким-то чудом запихать в лифт незапихуемое (то есть станок, не влезавший туда по размерам) – ну вот она, нетривиальная задача в высшем своём проявлении… К тому же нам тогда казалось, что ничего не будет страшного, если мы поставим столик – обычный канцелярский столик – в холле ВНИИинструмента и там будем принимать заказы на валы, блоки и прочее.

Практика показала, что эта надежда была по-детски наивной. Естественно, нам пришлось ставить временное сооружение со свободным выходом в свободный мир (то есть на улицу Большая Семёновская) и там организовывать приём-выдачу заказов, комплектацию запчастями и прочая, и прочая. В начальной версии формат нашего бизнеса и теоретическая модель его организации такого пердимонокля не предусматривали.

Но, как бы там ни было, помещение во ВНИИинструменте мы арендовали. Первая задача, которая требовала решения: разобрать станок 3Д (потому что целиком он ну никаким образом не пролезал) и затащить его на второй этаж промышленного здания. На сию тему опыт человечеством был приобретён к тому моменту гигантский. Оказалось, что строители пирамид оставили нам великое ноу-хау, которое называется «железный лом». А ещё – некое дивное такелажное приспособление, которое всю письменную историю называлось «яйца»: то есть два колёсика и рычаг, желательно кованый, хуже – если сварной, который позволяет поддеть тяжеленную железяку, приподнять её над земной твердью сантиметра на два, на три, на пять и таким образом как-то её переместить.

Прежде чем занять цех, его ещё предстояло освободить от стоявшего там оборудования – видимо, неиспользуемого, – от которого ВНИИинструмент в тот момент избавлялся. Честно говоря, глядя на те станки, которые оттуда увозили, слеза не капала – то есть чего-то из них купить, пока была возможность (всё равно ж выбросят!) не захотелось. То ли проницательности не хватило, то ли оборудование было не особо ликвидное.

Несмотря на все трудности, путем героических усилий шлифовальный станок был частично разобран, поднят на второй этаж, собран, налажен и запущен. Сотрудники ВНИИинструмента, наблюдая за нашей вознёй, постепенно прониклись к нам добрым отношением. Для опытных производственников видеть монтаж и запуск нового оборудования было отрадно. Особенно на фоне общего развала производства и хаоса середины девяностых. Хорошие отношения со старожилами были важны и очень помогли в будущем. Живя в основном на работе, хорошо находиться в доброжелательном окружении. И для решения хозяйственных вопросов взаимное уважение сторон – наилучшая основа.

Летом 1995-го, в разгар освоения цеха на Семёновской, уж не вспомню как, к нам просочилась информация, что продаются станки на улице Адмирала Макарова. Там строительная компания «Крост» выкупила ведомственный ремонтный завод, заточенный исключительно на ремонт двигателей Д-160. Станки можно было купить дёшево, но забрать было необходимо быстро. Картина: тёмный цех, электричества нет, никакой инструмент не подключишь, всё оборудование можно перемещать только вручную, и если успеешь забрать отсюда несколько шлифовальных, расточных и хонинговальных станочков, то они твои… Вот мы их оттуда и забирали. Орудовали ломами вместе с Гиви Корнеевым. В этот же драматический момент мы, можно так сказать, позвали на помощь Романа Миляева (который был тогда ещё студентом) – просто на том основании, что малый он редкой физической силы. Вот Роман тогда и явил свою богатырскую мощь, а также готовность помочь, потому что подорваться и нестись чёрт знает куда, на край Москвы, ради сомнительного удовольствия двигать тяжёлые железяки по неровному полу практически в темноте – для этого нужно обладать определённой решительностью, альтруизмом, и вообще здоровым пониманием слова «дружба».

Люди и лица

Шуба

Итак, перебравшись на Семёновскую набережную, в небольшую, весьма для меня уютную двухкомнатную квартирку, я себе жил-поживал. Занимался активно работой, мыслями, компаниями (в смысле регулярно собирал у себя друзей-приятелей) – в общем, жизнь шла, бурлила, била ключом…

Дело было одним воскресным утром. Воскресенье в России (не знаю, как в иных местах, но в России это так) преимущественно наступает после субботы. А суббота имеет ряд национальных особенностей.

Итак, было утро воскресенья. Часиков примерно девять – ну, может, даже без четверти. Я себе мирно спал – потому что накануне была суббота. А