всего этого вышло. Я говорю это вовсе не в упрек ей, а к великому сожалению. «Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете; давайте и дастся вам».
А главное в том, что, судя о ком-то, мы, сами того не замечая, часто скатываемся в осуждение, забываем слова Иова Многострадального:
«Помните: суждение и осуждение очень близки».
Цилюша Мансурова
Мне в жизни повезло в том смысле, что меня передавали из рук в руки очень талантливые, бескорыстные, добрые люди.
В. Лановой
Василию Семеновичу и в самом деле попадались на жизненных перекрестках очень внимательные люди, заботливые воспитатели. Это началось еще с того самого деревенского учителя Николая Ивановича, познакомившего пацана с великим романом «Как закалялась сталь». Потом были Сергей Штейн, Лидия Сатель, Николай Плотников, Николай Гриценко, Михаил Астангов, Юрий Катин-Ярцев, Григорий Абрикосов, Евгений Симонов. По самым скромным подсчетам выходит, что обучением и воспитанием Ланового занимались многим более полусотни человек.
Однако Цецилии Львовне Мансуровой в этом длинном, трудно проверяемом списке принадлежит особое место. Она была совершенно удивительным, неординарным человеком. Ее неповторимая личность сконцентрировала в себе все лучшие качества вахтанговской педагогической школы. Да, именно так. Сперва педагогической, а потом уже театральной, хотя эти вещи по сути своей неразделимы.
Родилась она в семье московского инженера Воллерштейна 20 марта 1897 года, окончила юридический факультет Киевского университета. С 1919 года студентка, затем артистка Мансуровской студии Евгения Вахтангова. Отсюда и ее сценический псевдоним.
В историю отечественного театра Мансурова вошла прежде всего как первая исполнительница роли принцессы Турандот в знаменитой постановке Вахтангова. Далее были самые разнообразные спектакли, в которых ученица, верная эстетическим принципам учителя, демонстрировала высочайшую сценическую культуру, острые театральные формы, выразительные по глубине и законченности пластические рисунки.
Особо изысканным чувством стиля, артистизмом, тонким лиризмом и яркой, истинно вахтанговской иронией отмечены работы Цецилии Львовны в ее зрелом возрасте. Это Беатриче в шекспировском «Много шума из ничего», Роксана в «Сирано де Бержераке» Э. Ростана, Филумена Мартурано Эдуардо Де Филиппо. Основным партнером Мансуровой был Рубен Симонов. Дуэт этих двух истинных наследников Вахтангова на протяжении десятилетий оставался своеобразным символом театра, носящего имя великого режиссера.
С 1925 года и до конца жизни Мансурова преподавала в училище при Театре имени Вахтангова.
Абитуриентам, в которых не видна была театральная искра, она обычно говорила:
– Молодой человек, вас ждут заводы!
В Лановом эта женщина сразу рассмотрела недюжинные способности. Она неизменно, всегда и во всем поддерживала своего любимца.
Когда я говорил о неординарности Цецилии Львовны, то прежде всего имел в виду ее незаурядный интеллект. Но не только его. Мансурова вообще как бы перескочила старость, хотя и дожила до восьмидесяти. Воплощение славы Вахтанговского театра, первая принцесса Турандот, она с годами тощала, темнела кожей, но оставалась по-девичьи изящной, подвижной, при этом ни на йоту не меняла своих эксцентрических привычек. Мансурова нисколько не заботилась о собственной славе и популярности, никак не подогревала интереса к собственной персоне, но всегда оставалась и популярной, и интересной, и прославленной. Все актеры и студенты звали ее Цилюшей, при этом глубоко чтили как профессора и выдающегося мастера театрального дела.
Для меня удивительно и трудно объяснимо то обстоятельство, что за долгую жизнь в искусстве Цецилия Львовна снялась лишь в трех фильмах, один из них – спектакль, перенесенный на экран. Известный среди них тоже один – «Дорогой мой человек» Иосифа Хейфеца, где Мансурова – военный врач Ашхен Оганян. Роль вообще-то второго плана. Однако популярность ее в отечественном кинематографе не уступает той, которой она более чем заслуженно пользовалась в нашем театральном искусстве.
В этом я однажды убедился, что называется, воочию. В 1977 году мы проводили вечер памяти, посвященный Мансуровой и приуроченный к ее восьмидесятилетию. Обычно мероприятия подобного рода публика посещает без особого энтузиазма. Еще труднее бывает собрать деятелей искусства, которые хорошо знали бы юбиляра, высоко чтили бы его или память о нем. О Мансуровой согласились поделиться воспоминаниями Василий Лановой, Михаил Ульянов, Юрий Яковлев, Алексей Баталов, Инна Макарова, Юрий Медведев, Лидия Штыкан, Борис Чирков, Иван Переверзев. С тех далеких пор я и сам стал интересоваться биографией этой выдающейся актрисы.
В последние годы Мансурова очень мало играла в театре. Училище тоже загружало ее в щадящем режиме. Ей не поручали художественного руководства студенческим курсом, а лишь изредка приглашали для работы над отрывками и эпизодами. Выстраивала она их мастерски, но вот в строгий учебный план обычно не вписывалась, страдала, деликатно говоря, некоей фривольностью взглядов и поступков.
Образована актриса была прекрасно, при всей своей повышенной нервозности, эксцентричности до самой смерти читала много и разное. С ней было интересно общаться даже в самые ее преклонные годы. Лишь по-настоящему умный человек не боится временами выглядеть по-дурацки. Мансурова не боялась. Даже обожала валять дурака. Она не стеснялась рассказывать студентам о вещах, которые актеры обычно стыдливо утаивают. А Цецилия Львовна была педагогом по самому высокому счету. Потому молодые люди любили ее, льнули к ней. Себя она раздаривала им щедро, но никогда не скрывала, что питает слабость к отдельным любимчикам.
Лановой был в их невеликом числе. В том, что его утвердили на роль Калафа, огромная заслуга Мансуровой. Она сумела убедить художественный совет, а главное – постановщика спектакля «Принцесса Турандот» Рубена Симонова в том, что лучшего кандидата, нежели Васечка, не существует не только в театре, но и во всей столице.
Впрочем, что там роль Калафа. Во многом благодаря Цецилии Львовне Василия Семеновича в свое время не исключили из «Щуки». Это вообще отдельная история, как говорится, леденящая кровь. В 1956 году Лановому поступило предложение режиссеров Александра Алова и Владимира Наумова сыграть главную роль в экранизации романа Н. Островского «Как закалялась сталь». Об этом выдающемся фильме мы еще расскажем подробно. Пока же остановимся на том, что Лановой согласился с удовольствием, хотя прекрасно знал, чем может ему обернуться такая вот опрометчивость. Его Таня была исключена из училища именно за то, что снималась в кино. Но сам он рассчитывал на везение, на то, что ему удастся впрячь в одну телегу коня и трепетную лань».
Картина снималась на Киевской студии художественных фильмов, и студенту Лановому приходилось несколько месяцев, что называется, проводить жизнь на колесах. Распорядок дня Василия выглядел тогда чрезвычайно насыщенным. С утра он репетировал с педагогом Иосифом Моисеевичем Толчановым роль Чацкого в училище. Затем сломя голову мчался во Внуково, чтобы улететь в Киев. У
