Поэтому когда почувствовала беременность, сразу же побежала к подпольному светиле-гинекологу, договорилась об операции и лишь тогда сообщила мужу о своем решении.

«Мы виделись с Таней обычно только по вечерам, поедая холодную манную кашу, – вспоминает Василий Семенович. – Репетиции, учеба, съемки занимали все наше время. И только ночью мы вспоминали о наших чувствах. Мне очень хотелось детей, и Таня забеременела. Но, как потом мне сказала, что врачи рожать ей не советовали из-за перенесенного туберкулеза легкого. Аборт она сделала, разумеется, нелегально. Все это время я ждал ее на улице. Часа через два она вышла, поникшая, горем убитая. Мы шли домой и оба плакали. Я ее уговаривал бросить учебу, съемки и только лечиться. Убеждал, что буду зарабатывать много денег.

У своего подъезда Таня внезапно перестала плакать и сказала:

«Теперь ничего не хочу. Давай расстанемся. Мне будет без тебя лучше».

Наверное, я ей что-то говорил, приводил какую-то аргументацию – ей-богу не помню, так давно это было. Нам едва перевалило за двадцать».

После двух неполных лет совместной жизни Лановой и Самойлова разошлись. Татьяне пришлось покинуть и «Щуку». Много лет спустя ей все-таки был вручен символический диплом об окончании училища. Как училась, такой документ об образовании и получила.

А потом у Татьяны Самойловой случился успех невиданный, оглушительный, никем более в отечественном кино и не повторенный. Она снялась в главной роли великого фильма всех времен и народов «Летят журавли».

На родине эту картину встретили почти враждебно. Критики писали, что «босые ноги главной героини несовместимы с образом комсомолки», что у Самойловой «несоветская внешность». Первое лицо партии и советского правительства незабвенный кукурузник и наш главный искусствовед Никита Хрущев вообще назвал ее «лохматой шлюхой».

Однако после длительных согласований фильм «Летят журавли» был отправлен на Каннский фестиваль и там получил главную награду, «Золотую пальмовую ветвь». Самойлова получила приз за лучшую женскую роль «Апельсиновое дерево», как самая скромная и очаровательная актриса. Такого триумфа у советского кино больше не было.

«Никогда не забуду день, – вспоминала Самойлова, – когда Михаил Константинович Калатозов сказал мне: «А теперь я тебя отправлю в Париж, и ты посмотришь, где настоящая кинематография».

Я приехала и обомлела. Оказывается, отца моего знает весь мир, а я об этом и не подозревала. Я просто была маминой и папиной дочерью. А оказалось, что папу очень любят в Америке. В Париже я увидела звезд, которыми восхищался весь мир: Марлен Дитрих, Джину Лоллобриджиду, Софи Лорен.

Там я познакомилась с Пабло Пикассо. Он произвел на меня странное впечатление. Дымил безумно. А потом написал мой портрет. Но мне не подарил, оставил себе на память.

Сказал только:

«Сегодня вы идете по тротуару, и никто вас не знает. А завтра вы звезда и едете на звездной машине в звездный город».

На Каннском кинофестивале Самойлову как бы короновали. А как иначе расценить тот факт, что жюри отдало главный женский приз юной советской актрисе? Ведь его прочили Софи Лорен за картину «Любовь под вязами».

На следующем кинофестивале в Париже Самойлова вновь обскакала эту диву. Представители Голливуда пригласили Татьяну сниматься в США в фильме «Анна Каренина», где ее партнером должен был стать Жерар Филипп.

Самойлова согласилась, но руководитель советской делегации, находившейся в Париже, запретил ей даже думать об Америке.

«Вы советское достояние, поэтому ваше место в нашем кино», – сказал он Татьяне.

Увы, но о «советском достоянии» все вскорости забыли. Сама актриса нисколько не сомневалась в том, что ее заставили вернуться в Советский Союз, чтобы наказать за невероятный, никем не ожидаемый триумф. Самойлова ошибалась, хотя ее карьера действительно на несколько лет приостановилась.

Потом, в 1961 году, руководство отечественного кинематографа разрешило актрисе сняться в венгерском фильме «Альба-Регия». Работа так себе, из разряда проходных, зато денежная. Татьяна Евгеньевна вернулась в Москву с роскошными дорогими нарядам и на собственном «Опеле».

Следующая существенная веха в творческой биографии актрисы – роль Анны Карениной в одноименной кинокартине режиссера Александра Зархи. Там Самойлова первый и последний раз работала бок о бок с бывшим мужем Василием Лановым. Эта лента оказалась шестнадцатой экранизацией романа Льва Толстого.

Выбор Зархи с Анной многих удивил, но и точным оказался на удивление. Критика весьма одобрительно приняла Каренину-Самойлову, была более чем удовлетворена великолепной игрой Ланового. Ну а массовый зритель, конечно же, не подозревавший, что любовники из фильма – бывшие супруги, оказался просто в неописуемом восторге. За всю историю советского кино «Анна Каренина» по посещаемости уступила лишь «Войне и миру» Сергея Бондарчука.

Справедливости ради следует упомянуть и о другой версии, почему на роль Карениной попала именно Самойлова. После Каннского фестиваля в СССР приехал знаменитый французский писатель Луи Арагон, которого наши власти всегда привечали. Его жена – Эльза Триоле, родная сестра Лили Брик, которую любил Маяковский. А сама Лиля Юрьевна была замужем за соавтором сценария Василием Катаняном.

Когда министр культуры СССР Екатерина Фурцева спросила высокого гостя, нет ли у него каких-либо пожеланий, тот выдал тщательно заготовленный ответ: «Мы слышали, что прекрасная актриса Самойлова очень хотела бы сыграть Каренину. Нельзя ли ей помочь? Французские коммунисты были бы очень признательны».

Советские коммунисты не смогли отказать французским…

Впрочем, Лановому Вронский тоже достался не сразу. На эту роль пробовались Михаил Козаков и Олег Стриженов. Первый показался худсовету слишком суетливым. Договор подписали со Стриженовым, к слову, партнером Самойловой по ее первому фильму «Мексиканец». Олег Александрович уже начал сниматься, но спустя какое-то время Зархи его заменил без объяснения причин.

На самом же деле Александр Григорьевич понял, что именно Лановой как никто другой сумеет воплотить на экране и все то, что Толстой вложил в этого героя, и то, что сам режиссер хотел показать в своем фильме. Просто потому, что Василий Семенович знал творчество Толстого лучше любого другого актера. Не больше, но и не меньше. Для Ланового творчество Толстого как Библия.

Существовала вполне себе закономерная интрига насчет того, как же встретятся на съемочной площадке и поведут себя бывшие супруги, которые все эти годы – без малого десять лет! – ни разу не общались друг с другом.

Самойлова, к ее чести, первой же и расставила все точки над «i»:

– Мы уже чужие. После нашего развода прошло много лет. Поженились мы совсем молодыми людьми, а теперь нам обоим – за тридцать. Нас единит только профессия, и ничто более.

Василий Семенович продолжил:

– Наша прежняя житейская связь даже помогала в работе. А потрудиться