Но в Первопрестольную ехать было нельзя. А. В. Никитенко в прославившем его позднее «Дневнике» 25 сентября 1830 года написал: «Холера уже в Москве. Это известно официально. Говорят, что она и в Твери. Мы сегодня получили от министра предписание доносить ему ежедневно о больных воспитанниках в учебных заведениях, с указанием, кто чем болен. От полиции предписано то же самое всем жителям столицы».

Поскольку к «Дневнику» придется еще обращаться неоднократно, расскажем о его авторе.

Александр Васильевич Никитенко родился в 1804 году в сельце Удеревка Бирючинского уезда Воронежской губернии, в семье крепостного крестьянина, принадлежавшего графу Н. П. Шереметеву. Детские годы Александра прошли на родине отца – в Гжатском уезде Смоленской губернии, в слободе Алексеевка. Мальчик рано выучился письму и чтению. В 1811 году семья переехала в слободу Писаревка Богучарского уезда, где отец Александра стал управляющим имением помещицы И. Ф. Бедряги. В 1818 году молодой человек первым учеником окончил трехклассное Воронежское уездное училище. Круг его чтения был обширным: романы А. Радклиф, жизнеописания Плутарха, исторические сочинения. Потом он взялся за изучение трудов французских энциклопедистов, немецких и швейцарских философов – Ф. Х. Баумейстера, Ш. Бонне, И. Г. Юсти. После краткого увлечения мистиками (И. Г. Юнг-Штиллинг, К. Эккартсгаузен) юноша задумался о другом – пришел к приятию евангельских истин. Следствием этого стало очень важное в жизни А. В. Никитенко событие – на него обратил внимание предводитель острогожского дворянства В. И. Астафьев, избранный в конце 1822 года председателем острогожского Библейского сотоварищества. Он взял юношу себе в секретари. Речь А. В. Никитенко на первом общем собрании сотоварищества в январе 1824 года, в которой оратор выступил в защиту «политической мудрости», против «дерзких систем» и «мрачного ума софистов ХVIII века», заметил председатель Библейского общества (он же министр народного просвещения и духовных дел) князь А. Н. Голицын. При его поддержке, а также К. Ф. Рылеева (родственника В. И. Астафьева) и близких к нему офицеров – А. М. Муравьёва и Е. П. Оболенского, способный молодой человек 11 октября 1824 года получил от наследника графа Н. П. Шереметева «вольную». По протекции того же А. Н. Голицына не окончивший гимназии А. В. Никитенко сначала был принят вольнослушателем, а через год, в 1825 году, после экзаменов, зачислен студентом на философско-юридический факультет Петербургского университета. Проживал на квартире у Е. П. Оболенского, обучая его брата. Трагические события декабря 1825 года привели А. В. Никитенко в смятение. Он записал в «Дневник» 1 января 1826 года:

«Сегодня я проснулся в скверном расположении духа. Ужасы прошедших дней давили меня, как черная туча. Будущее представлялось мне в самом мрачном, безнадежном виде. Я всё больше и больше погружался в уныние».

К. Ф. Рылеева повесили. Е. П. Оболенского приговорили в каторжную работу навечно и отправили закованным в кандалы в Сибирь. А. М. Муравьёв получил 12 лет каторги.

А. В. Никитенко остался невредим. С 1827 года он служил секретарем в канцелярии покровительствующего ему попечителя Петербургского учебного округа К. М. Бороздина. По окончании университета в феврале 1828 года Александр Васильевич официально был утвержден в этой должности и занимал ее до июня 1835 года, что не помешало ему в апреле 1833 года стать цензором Петербургского цензурного комитета, а еще раньше, в 1830 году, начать читать лекции по политической экономии в Петербургском университете и по русской словесности в Екатерининском институте.

Необходимо отметить, что именно А. В. Никитенко в 1842 году дал цензурное разрешение на печатание «Мертвых душ» Н. В. Гоголя, что требовало определенного мужества.

Вернемся к эпидемии холеры. Болезнь свирепствовала в российских войсках. От нее 29 мая 1831 году умер генерал-фельдмаршал граф И. И. Дибич. Он во время войны с турками овладел крепостью Силистрия, совершил переход через Балканы к Адрианополю, создав угрозу Стамбулу. За свои военные подвиги граф получил титул Забалканского. Николай I назначил И. И. Дибича главнокомандующим армией, которая должна была подавить Польское восстание. Жертвой холеры стал и сопровождавший карательную армию великий князь Константин Павлович (умер 15 июня 1831 года) – виновник того, что Польское восстание превратилось в кровопролитную войну, длившуюся почти целый год.

Польское восстание

Польское восстание началось вечером 17 ноября 1830 года. Первое, что намеревались сделать заговорщики, – убить великого князя Константина Павловича, главнокомандующего польской армией и фактического наместника Царства Польского. 14 бунтовщиков ворвались в его резиденцию в Варшаве – Бельведерский дворец. Сообщники отперли им двери. Константина спас случай. Бунтовщики во дворце наткнулись на обер-полицмейстера Любовицкого, пришедшего к великому князю с рапортом. Любовицкий поднял тревогу и был убит. А Константин Павлович, в одном халате, убежал и спрятался в заранее приготовленном тайнике. Его не нашли.

Первые бои руководимой И. И. Дибичем русской армии с поляками оказались для нее неудачными.

Польское восстание продолжалось более девяти месяцев. Русские войска его окончательно подавили только тогда, когда 26 августа 1831 года взяли Варшаву. Во время штурма города погиб любимый брат В. И. Даля – Лев.

Владимиру Ивановичу также пришлось принять участие в подавлении мятежа. После ликвидации эпидемии холеры в Каменец-Подольске в апреле 1831 года медицинский департамент направил его младшим лекарем в Костромской пехотный полк, а затем прикомандировал к драгунскому полку, теперь уже старшим лекарем.

Следующее назначение – дивизионным врачом в 3-й пехотный корпус, которым командовал генерал Ф. Ф. Ридигер. Полку пришлось отступать под напором повстанцев. Русские солдаты подошли к Висле. Мост сожжен. Инженера нет. Выручил В. И. Даль. Ему помогла природная смекалка и военно-технические навыки, полученные в Морском кадетском корпусе. В напечатанной в 1833 году в петербургской типографии Н. И. Греча брошюре «Описание моста, наведенного на реке Висле для перехода отряда генерал-лейтенанта Ридигера» Владимир Иванович описал от третьего лица события, случившиеся 1 июля 1831 года:

«Даль… увидел неподалеку пустые бочки и предложил генералу устроить мост и перевести отряд на противоположный берег. Ридигер согласился. <…> Затем приступил он (Даль. – Е. Н.) к постройке моста. Понтонов не было; он употребил бочки, плоты, лодки и паромы и навел необыкновенный мост… Даль с отборной командой был отправлен Ридигером для