— Судьба наша висит на волоске, спасти ее может только чудо. Давайте же сотворим это чудо!

— Мы ничего не можем придумать, — покачали головами сановники и вельможи. — А что предлагаете вы?

— Согласны ли вы подчиниться мне беспрекословно?

— Мы готовы на все!

— У меня есть план. Если вы примете его, то спасете от гибели и себя, и своих родных, а главное — сохраните свои высокие посты. План вот какой. Пусть самые смелые из нас, человек шестьдесят, проникнут в императорские покои, схватят Ли Дубина и пятерых его сыновей. Когда в столицу придет Чжао Сюн со своей армией, мы выдадим ему императорскую семью, за это он сохранит нам жизнь и высокие должности. Ну, что вы на это скажете?

— Хорошо придумано, Хуан Дэ! Великолепно!

В ту же ночь шестьдесят смельчаков пробрались в покои Ли Дубина и в третью стражу схватили и повязали самого Ли Дубина и пятерых его сыновей, бросили в простую повозку и повезли к воротам столицы.

Население окружных селений на подступах к столице радостно встречало воинов Чжао Сюна. Узнав, что Ли Дубин и его сыновья исчезли из дворца, люди говорили:

— Ли Дубин — тиран, укравший власть императора. Он самозванец, и он правил не законом, а силой. Но недолго пришлось ему притеснять народ. Мудрое Небо отказалось помогать ему. Великий полководец Чжао Сюн освободил нас от власти тирана, и мы радуемся его победе. Слава главнокомандующему Чжао Сюну!

Восьмисоттысячная армия Сюна приближалась к столице. Мужчины и женщины, дети и старики высыпали на улицы и ликованием встречали воинов. Дойдя до берегов Янцзы, Сюн приказал лодочникам наводить переправу. Через несколько часов он был уже у ворот столицы. Ворота распахнулись — навстречу ему вышли сановники и вельможи и подкатили к нему повозку, в которой лежали связанные по рукам и ногам Ли Дубин и его сыновья. Низко поклонившись Сюну, вельможи говорят:

— Велика наша вина перед династией, и нет нам прощения. Но хотя мы и пособничали тирану, мы неизменно думали о горькой участи наследника престола династии Сун и горели желанием вызволить его из неволи. И когда дошла до нас радостная весть о приближении вашей армии к столице, мы, дабы искупить свою вину, повязали узурпатора и его сыновей и теперь передаем их в ваши руки. Для себя же мы просим лишь одного: сохраните нам наши презренные жизни!

Чжао Сюн взглянул на Ли Дубина, великий гнев вспыхнул в его груди, он вызвал стражу и приказал развязать пленному руки и поставить его на колени.

— Дубин! Подними голову и посмотри на меня. Я много думал о твоих злодеяниях, нет тебе прощения. Ты изгнал из столицы наследника престола и пытался отравить его — могу ли я простить тебе эту вину? Ты посеял в империи смуту, ты слал армии, чтобы убить меня, — и этого я не могу простить тебе! Кайся же чистосердечно, винись передо мной и перед всем народом!

Стражники подняли копья, затопали ногами и закричали: «Кайся!» — голоса их сотрясали небо и землю. Ли Дубин собрался с силами, поднял голову, заговорил:

— Мой предок был злодей — это за его грехи хотят казнить меня и моих сыновей. Мне нечего больше сказать, я ни в чем не виноват!

Чжао Сюн круто повернулся к стражникам и дал знак рубить предателям головы. Стражники окружили тирана и его сыновей, занесли над ними мечи. Ли Дубин закричал истошно:

— Я уже во всем покаялся, чего ты от меня еще хочешь, Чжао Сюн? Да, я присвоил государственную печать, выслал из столицы наследника и пытался отравить его. Но все это я делал по наущению своего предка! Это он во всем виноват! А я и в мыслях не имел чинить вред династии Сун! И вот меня казнят, а предок мой остается безнаказанным! Нет уж, карайте того, кто заслуживает кары!

Сюн резко прервал его:

— Гнусный предатель! Будь на то моя воля, я бы сию же минуту лишил тебя жизни. Но я не стану убивать тебя, пусть судьбу твою решит наследник сунского престола!

Он приказал стражникам бросить Ли Дубина и его сыновей в повозку и везти в столицу. Гнев душил его.

Армия Чжао Сюна вошла в столицу. Народ империи обрел долгожданный мир и покой. Выбрав благоприятный день, Чжао Сюн отбыл в государство Вэй, оставив верных своих людей во всех провинциях, округах и городах. Представ перед наследником престола, он отвесил четыре низких поклона и доложил о полной и окончательной победе над врагами династии. Наследник и правитель Вэй без устали восхваляли его подвиги. Затем Сюн проведал мать и, наконец, встретился с женами.

— Как вы жили здесь без меня?

Госпожа Чжан, Золотая Кувшинка и дочь правителя Вэй низко поклонились мужу — их лица сияли счастьем. А Сюн глядел на них и не мог наглядеться…

На следующий день он вновь предстал перед наследником.

— Столица ждет вас, все готово к отъезду.

Наследник ласково улыбнулся ему.

— Мы с императрицей можем ехать хоть сейчас!

Правитель государства Вэй тяжело вздохнул.

— Я охотно последовал бы за вами, ваше величество, но не могу: на границе с тангутами{134} неспокойно, я должен позаботиться о безопасности страны. Сожалею, что приходится расставаться с вами!

Он проводил наследника до границы империи и всю дорогу лил горькие слезы.

Бывший наследник престола, а ныне император династии Сун, подъезжал к столице империи. Торжественную процессию открывал Цян Бо с тремя тысячами всадников. За ними следовал паланкин императора, паланкины императрицы, госпожи Ван и госпожи Чжан, носилки матери Золотой Кувшинки. Замыкал процессию Чжао Сюн во главе восьмисоттысячной армии. Пышность этой процессии трудно сравнить с чем-либо!

Через несколько дней перед ними уже расстилались улицы столицы. Старики и дети, мужчины и женщины выбежали из домов, чтобы встретить императора великой Сун.

Прибыв во дворец, император повелел доставить к нему Ли Дубина и его сыновей. Он перечислил им все их преступления и повелел выставить преступников на всеобщее презрение у главных ворот столицы, обнародовать все их преступные деяния, после чего сделать Ли Дубина и его сыновей рабами.

В тот же день во дворце был устроен грандиозный пир, на котором император огласил указ о награждении преданных ему вассалов за деяния на благо империи. Чжао Сюна он жаловал титулом Правителя сифаней, его жену, госпожу Чжан, — титулом Супруги правителя, мать Чжао Сюна — званием Верной супруги, госпожу Вэй — званием Придворной супруги, Золотую Кувшинку — званием Второй супруги правителя. Дядю