Если вы думаете, будто Цецилию это огорчало, вы очень ошибаетесь. Даже на физкультуре она была невнимательна и делала одну ошибку за другой. Скажем, когда весь класс по команде учителя поворачивался налево, Цецилия поворачивалась направо. Пан учитель физкультуры очень расстраивался и кричал:

– Цецилия! Ты что, не знаешь, где право, где лево? Покажи, какая у тебя рука правая, а какая левая! Ну, вытяни вперёд левую руку!

– Пожалуйста, – говорила Цецилия и вытягивала правую руку.

Пана учителя аж трясло от злости! Он хватал девочку за ухо и принимался таскать изо всех сил, приговаривая:

– Я тебя научу, где право, где лево! – и ставил ей двойку, огромную, как Брно[1].

Если всё время драть человека за уши, то в конце концов они станут большими-пребольшими.

Однажды Цецилия взглянула на себя в зеркало и сказала:

– К таким большим ушам косички не идут, надо сделать другую причёску.

И девочка зачесала волосы на уши. Но и это не помогло: учителя продолжали ежедневно таскать её за уши, и вскоре они стали похожи на огромные мухобойки. Ребята показывали на девочку пальцем и смеялись:

– Ну и ушки у нашей Цецилии! Её можно показывать на выставке, уж точно получила бы первую премию, глядишь, и прославилась бы на весь мир!

Но это был ещё не конец. Дальше было хуже. Вскоре уши у Цецилии стали большими, словно классный журнал. На улице прохожие оборачивались ей вслед, многие хотели её сфотографировать, и каждый спрашивал:

– Почему у тебя такие большие уши?

Всё это было очень неприятно, и бедная девочка чуть не плакала. Однако нет худа без добра: неожиданно Цецилия стала лучше учиться, ведь такими большими ушами она прекрасно слышала подсказки даже с последней парты. Она спокойно отвечала, когда родился Карл IV, когда он правил и чем знаменит, а также где находится Голодная стена[2], когда был построен Карлов мост[3], а когда – университет.

Пан учитель истории кивал головой и довольно говорил:

– Правильно, Цецилия. Сегодня ты знаешь урок. Ставлю тебе пятёрку. Так и продолжай.

Когда ребята сообразили, что к чему, им расхотелось насмехаться над Цецилией.

– Пожалуй, иметь уши величиной с классный журнал не так уж и плохо, – говорили они. – В этом есть свои преимущества.

Проходя мимо Цецилии, они похлопывали её по плечу и восторженно восклицали:

– Ну и везёт же тебе, старуха!

И правда, теперь у Цецилии всё получалось. Даже пани учительница музыки была довольна девочкой и больше не закрывала окно во время её пения, наоборот, слушала её с удовольствием и говорила:

– Знаешь, Цецилия, у тебя прекрасный слух, ты поёшь просто замечательно! Из тебя может выйти толк. Цени это, ведь с помощью музыки можно с любым договориться.

И когда учительница пения пришла в учительскую, где во время перемены все учителя сидели в креслах, пили кофе и болтали, она сказала:

– С Цецилией из пятого «Б» произошло чудо. С тех пор как её уши стали похожи на два классных журнала, она поёт замечательно, такого пения я отродясь не слышала.

И все учителя и учительницы кивали головой и поддакивали:

– Вот видите, на примере этой нерадивой девочки видно, как полезно учеников драть за уши. Удвоим наши усилия, возможно, она станет лучшей ученицей нашей школы.

И они принялись таскать Цецилию за уши пуще прежнего и таскали до тех пор, пока уши у неё не стали величиной с калитку.

Теперь на уроке физкультуры она уже не могла стоять в одной шеренге с одноклассниками, ей приходилось вставать в самый конец, да ещё отступив на ширину ушей.

Цецилия всегда умела шевелить ушами, даже когда они были крошечными, и теперь это здорово ей помогало. Если, например, на уроке физкультуры дети прыгали в высоту, Цецилии достаточно было слегка взмахнуть ушами – и она взлетала на метр девяносто два. Все одноклассники с завистью смотрели на Цецилию и думали: «Чего доброго, она ещё побьёт мировой рекорд!»

Пан учитель физкультуры как-то сказал в учительской:

– Знаете, эта девочка из пятого «Б» прыгает в высоту лучше мальчиков из двенадцатого класса. У неё талант, Цецилия – надежда нашего спорта.

Учителя кивали головой и говорили:

– Удвоим наши усилия! Возможно, когда-нибудь она станет гордостью нашей школы.

И учителя с удвоенной энергией принялись драть Цецилию за уши. Это было трудным делом, ведь уши у неё стали величиной с калитку, одному человеку было не справиться, и каждый учитель призывал на помощь пана школьного сторожа. Вместе они с такой силой таскали девочку за уши, что та не могла удержаться и падала с парты. Однажды при падении она сильно ушибла колено и сказала:

– Всё! Хватит! Больше я не стану терпеть эти издевательства! Не желаю, чтобы меня драли за уши!

Но пани учительница принялась её уговаривать:

– Потерпи, Цецилия, – говорила она, – ты прославишь нашу школу и своё имя, совсем немножко осталось.

– Нет и нет! – воскликнула Цецилия, и, когда пан школьный сторож попытался её схватить и удержать, она взмахнула ушами, поднялась к потолку, уселась на люстру и ждала, что будет дальше.

А было вот что: в класс прибежал пан директор школы и давай кричать:

– Цецилия, немедленно слезь с люстры! Как ты себя ведёшь! Ученицы не имеют права сидеть на люстрах, такого ещё свет не видывал!

Девочка не сказала в ответ ни «бе» ни «ме», лишь молча наблюдала за всем происходящим, а пятый «Б» смотрел на неё затаив дыхание и болел за неё. Тогда пан директор что-то тихонько прошептал пану сторожу, а Цецилия воскликнула:

– Можете не шептаться, я всё равно слышала, как вы приказали принести метлу и смахнуть меня с люстры.

Пан школьный сторож и в самом деле побежал за метлой, а Цецилия взмахнула ушами, покружила над паном директором и вылетела в открытое окно. Все кинулись смотреть, куда направится девочка, а та опустилась вниз с пятого этажа, залетела в школьный сад, села на яблоню и принялась рвать яблоки с самых верхних веток.

– За ней! – воскликнул пан директор, выбежал в коридор и помчался вниз по лестнице.

Двери классов открывались, из них