Баддабамба перевёл дух. Снова просияв, он посмотрел на Паулу и произнёс:

– Видишь ли, Паула, за следующие два года Като Пачо стал мне другом. Лучшим другом, какого только можно представить. Всё, чему я тебя научил, Паула, преподал мне он. Он составлял мне компанию, пока его друзья копали туннель. Целыми днями. Благодаря Като Пачо я избавился от самого страшного врага на свете – от одиночества. Сперва Като выкопал нору на краю колодца. Он прятался в неё, когда хуббанезцы светили вниз факелами. Спустя два года моего заключения они делали это крайне редко. Казалось, потеряли ко мне интерес. Только сбрасывали вниз еду. Мы знали примерно, во сколько это происходит, и Като Пачо каждый раз вовремя ускользал в своё укрытие. Я чувствовал себя гораздо лучше. Ел и пил больше, чем в предыдущие два года, потому что кроты приносили пищу. Через туннель. Но не очень много. Хуббанезцы заподозрили бы неладное, если бы я потолстел. Кроты вырыли под землёй по-настоящему гигантский тоннель длиной в пять километров. Они копали, а Като Пачо меня учил. Он заявил, что у него чёрный пояс по всем единоборствам. Я сперва рассмеялся, подумав: «У этого-то малыша!» Но он в два счёта уложил меня на лопатки. «Всё равно-не важно, насколько большой-сильный противник-враг, ты можешь обыграть-победить любого», – заверил он, показав мне приёмы и удары, которые я передал тебе, Паула. И научил множеству других вещей. Мышцы у меня окрепли: через туннель мне передали камень, который я постоянно поднимал и опускал. И садился на него, когда хуббанезцы приходили сбросить остатки ужина. В царившем внизу полумраке они его не замечали. Като Пачо научил меня мечтать о будущем. И как пустить в мечты будущее. Воспринимать мечты вратами для того, что случится. Мечты о будущем, Кариссима, – не врождённый дар, но навык, который можно развить. Усовершенствовать. Но прежде всего он научил меня спокойствию, неторопливости, невозмутимости и вежливости. Внимательному отношению к другим.

Кариссима потёрла глаза.

– Однажды, плача, я рассказал Като Пачо, как убил четверых хуббанезцев вместо того, чтобы простить за содеянное. Он сказал: «Одному из тех, кто борется с жестокостью с помощью жестокости, однажды придётся остановиться, иначе насилию не будет конца». Проведя два года с Като Пачо, я полностью изменился! Стал бодрым, живым, сильным, спокойным, ещё и овладел всеми стилями боя. Като Пачо выходил ко мне в колодец из норы каждое утро, а его друзья, другие белые кроты, запирали туннель изнутри. Так они копали годами. И вот, одним чудесным утром, спустя примерно два года после нашей первой встречи, довольный крот вылез из норы и прыгнул ко мне. Он не предупредил меня о том, что произойдёт дальше. В этот раз туннель не закрыли. Из него в мою тюрьму втолкнули большую чёрную гориллу – гориллу, сделанную из соломы, лыка, веток и ткани! Не отличишь от живой! Чучело гориллы! Обманчиво похожее на меня и такого же размера. Като Пачо с поклоном попросил меня спуститься в лаз. Я так и сделал. Этот туннель – настоящий шедевр! До того большой, что я бежал по нему, пригнувшись, а не полз. Чтобы проход не обрушился, кроты укрепили его столбами, балками и всевозможными ветками. Освещали туннель факелы. Там я встретил ещё троих белых кротов, которые приветствовали меня аплодисментами. Като подполз ко мне. Кроты замуровали выход из туннеля изнутри, как делали это каждый день. Като предупредил меня, что останется здесь. Он хотел подслушать хуббанезцев, чтобы узнать, как они отреагируют на фальшивую гориллу. Три белых крота повели меня по туннелю. Пройдя пять километров, я очутился у трёх гигантских насыпей, сделанных белыми кротами – у ярко освещённых кротовин. Этот свет сделали специально для меня, ведь сами белые кроты отлично видят в темноте. Я обрадовался. Нет. Я был вне себя от счастья и, рыдая, благодарил всех белых кротов, которые ради меня четыре года копали и строили туннель. Тем временем нас нагнал Като, и я его обнял. Крот потратил на меня два года жизни, проведя их в моей темнице. «Я этого никогда не забуду», – обещал я. Като Пачо рассказал о том, что подслушал. Хуббанезцы удивились, что я лежу без движения, и приказали фальшивой горилле подать признаки жизни. Колодец глубокий, около двадцати метров. Они лишь догадывались о том, что происходит на дне, и понятия не имели, что вместо меня там осталась фальшивая горилла. «Спустим кого-нибудь на верёвке, чтобы посмотреть?» – предложил один из хуббанезцев. Другой ответил: «Нет, ни в коем случае, вдруг это ловушка!» Они бросили вниз факел, чтобы получше меня разглядеть. И фальшивая горилла сразу вспыхнула! Хуббанезцы изумлённо закричали. «Он горит! – вопили они. – Он не двигается! Он мёртв! Монстр мёртв! Он действительно умер!» Затем хуббанезцы ещё раз спели заупокойную песню, барабаня: «Баддабамба, Баддабамба», в честь убитых друзей. Их месть свершилась. Дождавшись, когда огонь погаснет, хуббанезцы закидали грязью, как они думали, мёртвого сгоревшего Баддабамбу. Швыряли её до тех пор, пока чучело не скрылось под нечистотами. Като Пачо слышал, как падала грязь.

– Значит, хуббанезцы считают тебя мёртвым? – спросила Кариссима.

– Да, – ответил Баддабамба. – Под слоем всякой гадости лежит сгоревшая кукла. Я никогда больше не бывал на Адской скале. Даже не приближался к ней. Попрощавшись с новыми друзьями, я заторопился к тебе, Кариссима. Вот моя история.

Из волос Кариссимы выпорхнул господин Дятел и зачирикал:

– Не хочу вам мешать, но до девяти вечера осталась всего минута. Пора, Кариссима Дормиссима.

Встав, Кариссима подошла к Баддабамбе. Тот тоже поднялся на ноги. Бабушка джунглей протянула к нему руки, и они крепко обнялись. И в этот миг Кариссима уснула. Обмякла, как пустая оболочка, но Баддабамба, подхватив её, на руках отнёс к каталке и укрыл одеялом. Паула посмотрела на часы: было ровно девять вечера.

Хуббанезцы

29

Страх Баддабамбы

– Сегодня ночью первой дежурю я, – прошептала Анна Белла. Встав и подойдя к выходу из пещеры за водопадом, она отправила Шакунталу к другим лошадям. Видимо, самая крутая свинья в мире разделяла чувства Паулы: история Баддабамбы глубоко впечатлила её, тронула и взволновала.