– Получилось! – резко выдыхаю я, радуясь, что не произошло ничего ужасного.

– Отличная работа, – говорит Джона. – А теперь я хочу откусить от него.

Я громко смеюсь и взмахиваю рукой, оставляя его в скрюченной позе над тарелкой.

– А как же ваши глаза? А вдруг я случайно ткну в них вилкой? Нет уж. Не буду.

– А как же твоё обещание, Холлис? Твоё слово.

– Слово?

– Когда я согласился помочь обучить тебя твоей способности, ты дала слово, что будешь слушаться и верить мне, – говорит Джона. – Ты обещала, что сделаешь всё, о чём я попрошу. Меня начинает утомлять твоё упрямство и предвзятое отношение.

И снова он не сказал ничего обидного или постыдного, но его слова пронзают меня не хуже ножа, который он сжимает в руке.

Я возвращаю пальцы в нужную позицию, опускаюсь на уровень Джоны, беру его руку с вилкой и, наколов отрезанный кусочек, как можно осторожнее несу её ко рту. Он кусает, и я убираю вилку.

– Вкуснятина, – улыбается он. – Спасибо.

Я встряхиваю ладони и снова отпускаю его. Он поднимается и подходит ко мне:

– Это потрясающе. Ты справилась.

Я молчу. Мне стыдно, что спорила с ним. Он учитель. Я ученица. И хотя мне было страшно причинить ему вред, я понимаю, что без практики не обойтись.

– Думаю, на сегодня достаточно, – говорит Джона. – Завтра встречаемся?

Я киваю:

– Да, сэр. Завтра. И я приду вовремя. Обещаю.

– Хорошо, – говорит он. – Ты уже привыкаешь к своим рабочим обязанностям?

– Да, – отвечаю я, оглядываясь через плечо. – Думаю, что у Тиффани ещё осталась посуда. Я должна помочь.

– Ладно, тогда я тебя отпускаю, – улыбается он. – Можешь вернуться к ней на кухню. Многовато посуды для одного.

– Да, сэр. Благодарю за урок.

– Всегда пожалуйста.

Я спрыгиваю с платформы и снова припускаю вдоль комнаты, но внезапная мысль заставляет меня остановиться. Она настигает меня с такой силой, что я оглушена, и вдруг всё становится ясным. В свой план по изучению этого мира я обязана включить очень важного человека – своего учителя. Только так я справлюсь с этим. Я разворачиваюсь и возвращаюсь.

– Джона! – окликаю я.

Он оборачивается и с удивлением смотрит на меня.

Я несусь вперёд, в три скачка преодолеваю расстояние между нами – сердце, кажется, сейчас выскочит. Я не знаю, с чего начать, поэтому выпаливаю, не раздумывая:

– Мне кажется, что причина, по которой я не всегда подчиняюсь вам, в том, что вы не представляете, что это за сила. Минимум не так, как я, – говорю я, уставясь в пол и сжав кулаки. – Тем более что я применяла силу только с вами и никогда не управляла ею самостоятельно. Такого мы ещё не пробовали. – Нижняя губа у меня трясётся, колени дрожат, как будто вот-вот подведут меня. – Вы не понимаете, каково это. Не до конца. Я такая одна. Джона, вы сами тогда сказали. Вы не сталкивались раньше с подобной способностью, и мне страшно во время тренировок, потому что я не знаю, когда она проснётся и когда нанесёт удар. Эта штука… внутри. – Я замолкаю, отрывисто дыша, встречаюсь взглядом с Джоной, и слёзы сами бегут по щекам. – Она сильнее меня. Как тогда в центре тестирования. – Снова вспоминается тот голос, от которого волосы встают дыбом. Я продолжаю, с трудом подбирая слова. – Поэтому я хочу, чтобы вы взяли верх над моей силой. Заставили меня застыть, чтобы вы поняли, что испытывает этот монстр внутри. Сможете? Вы единственный, кто понимает это так же, как я, но вам надо испытать это… хотя бы раз.

Джона смотрит на меня, и в его глазах я вижу сочувствие. Он меня понимает.

– Конечно же, – говорит он. – Отойди немного.

Я отхожу на небольшое расстояние, а он направляется к центру платформы, и я провожаю его взглядом. Он замирает и поворачивается ко мне лицом. Я стою и наблюдаю за его руками в ожидании, что сейчас произойдёт.

Учитель вздрагивает, и его руки начинают трястись от всепоглощающей силы, текущей по его жилам. Он делает шаг назад, сопротивляясь ей.

В груди вспыхивает настоящее пламя, и меня охватывает ужас. Оно опаляет, вгрызается в лёгкие, наказывая меня. Я хочу, чтобы всё прекратилось. Я открываю рот, чтобы закричать, но в это мгновение Джона сжимает руки в кулаки, и мои губы плотно сжимаются.

С распахнутыми глазами, абсолютно беспомощная, я вижу, как Джона с искажённым лицом подаётся вперёд. Я в западне собственной способности, но спустя несколько мгновений Джона складывает ладони и вскидывает руки. Сила исчезает, и я снова свободна. Он отпустил меня.

Я падаю на четвереньки, отплёвываясь и хватая ртом воздух. По лбу ручьём течёт пот.

– Холлис, ты в порядке? – спрашивает Джона, подбегая ко мне.

Я едва дышу:

– Вы почувствовали её?

Он опускается на колени рядом со мной:

– Тебе больно?

– Внутри этот… голод, – говорю я, отстраняя его руки. – Как будто здорово подчиниться его власти. Вы же почувствовали, правда?

– Почувствовал. Ты точно в порядке?

– Да.

Мы оба сидим на полу, уставясь друг на друга, и теперь мне ясно, что он полностью понимает меня.

Он чешет щеку:

– Я не хотел, чтобы…

– Знаю.

Джона протягивает мне руку, поднимает меня, и несколько мгновений мы не произносим ни слова. В голове кавардак. Он почувствовал эту силу и на какое-то мгновение потерял контроль над ней. Он заставил меня замолчать. Теперь он понимает, что я имею в виду.

– Она беспощадна, – говорит Джона. – Каким-то образом она живая. Я понимаю. Спасибо, что показала это мне.

– Всегда пожалуйста. Теперь я вам доверяю. Я буду слушаться вас. Обещаю.

– Рад это слышать. И ты прощена. – Джона склоняет голову набок, и его тёмные волосы переливаются в флуоресцентном свете. – Вдвоём мы одолеем её. Верно?

– Верно. Спасибо вам.

– А теперь поторопись. Уверен, что Тиффани по-прежнему нужна помощь.

– Да, сэр, – с улыбкой отвечаю я.

Глава 15

С тех пор как Джона примерил мою способность, моё поведение изменилось, как и моё выражение лица. Эксперименты с эмоциями, управление этими силами, взаимодействие с этими… людьми – совсем не то, чего я ожидала.

Я сталкиваюсь с понятиями, которым меня не учили в школе. Прокажённые оказались совсем не такими, какими я их представляла, но я ещё не готова полностью признать, что правительство – это зло. Я по-прежнему верю, что Террористическая война была – но может быть, за это время прокажённые изменились в лучшую сторону? Нужно продолжать следить за этим местом.

– Эй, Холлис, постой-ка.

Я