Двери открылись, мы вышли из лифта. И оказались в офисном здании: вестибюль с диванчиками и кофейным столиком, а дальше кабинеты за стеклянными дверями вдоль длинного коридора.

Я моргнула, чувствуя себя Алисой в кроличьей норе. Я-то думала, что мы направляемся домой к Уайли Сэндерсу, – почему у меня такое ощущение, что мы забрели в офис к папиному бухгалтеру? Впрочем, у бухгалтера в лобби не висела коллекция бас-гитар.

– Простите, – обратилась я к Кендрику, – А… мы где? В смысле…

Я повела рукой в сторону коридора, диванчиков, кабинетов.

– Это административное здание, – невозмутимо ответил Кендрик. – Отсюда осуществляется управление всеми делами мистера Сэндерса. Правами, рекламой, бухгалтерией, гастролями, развитием…

– Ясно, – слабо откликнулась я.

– Сюда, – бодро пригласил Кендрик и зашагал по коридору, что-то пролистывая на айпэде.

Я шла следом за Расселлом и Кендриком, пытаясь рассмотреть как можно больше, но это было невозможно. Почти во всех кабинетах было темно, но сквозь стеклянные двери удавалось разглядеть мерч Уайли Сэндерса и «Ночных ястребов», афиши, фотографии. Куда ни глянь, на стенах висели золотые и платиновые диски в рамках, увеличенные обложки альбомов, а рядом с ними – цифры продаж в разных странах, фотографии Уайли и его группы – во всех мыслимых воплощениях. То, что я сначала приняла за черные полоски на бежевом ковре, оказалось нотными линейками. Ноты я читать не умела, но они явно были не случайными, то есть я шагала по одной из композиций «Ночных ястребов». Я замедлила шаг, проходя мимо кабинета с витриной от пола до потолка, где стояли награды. У меня отвалилась челюсть: «Грэмми», «Золотые глобусы», «Лунный человек» за лучшее авангардное видео, и не один.

Я вглядывалась и понимала, что очень многое упускаю. И в тот самый момент, как я заставила себя оторваться от этих трофеев, меня пронзила мысль о том, каким бы счастьем было для моего папы все это увидеть. Чего бы он только ни отдал, чтобы сюда попасть – почти как в рай. Если бы у меня осталась зарядка в телефоне, я бы наплевала на то, насколько это неприлично и как рассвирепеет Кендрик. Наснимала бы для папы кучу кадров.

Впрочем, если бы у меня в телефоне осталась зарядка, я бы вообще сюда никогда не попала. Ничего этого бы не случилось.

– Вот и пришли, – сказал Кендрик, останавливаясь рядом с темным конференц-залом.

Снаружи висела табличка: «ПОЧТИ СУББОТНЯЯ НОЧЬ» – название одного из главных хитов «Ночных ястребов». Кендрик открыл дверь, зажег свет, я захлопала глазами.

С виду обычный конференц-зал – эргономичные стулья, в одном углу большой экран. Вот только стулья есть, а стола посредине нет. Вместо него большой куб из ржавого металла на ножках. На нем рукописным шрифтом выведено: «К звездам». Я уставилась на этот куб, а Расселл и Кендрик, похоже, не удивились – но, с другой стороны, и с чего бы. Они, в отличие от меня, небось привыкли к конференц-залам, где вместо столов куски ржавого железа.

Кендрик открыл шкафчик из нержавеющей стали, судя по всему холодильник, вытащил три банки газированной воды. Поставил их в центре стола, распрямился.

– Си-Ди скоро будет, – сказал он, вновь проводя пальцем по экрану планшета. – Охрана пишет, что к воротам как раз подъехала какая-то машина, так что ждать осталось минут пять.

– Хорошо, – ответил Расселл, кивнув. – Спасибо, Кендрик. Э-э… – Он помедлил, потом набрал побольше воздуха в грудь и только после этого заговорил. – А отец…

Кендрик кивнул:

– Он знает, что вы прилетели. После разговора с Си-Ди ждет тебя в доме.

Я глянула на Расселла, пытаясь определить, привычный ли это для него стиль общения. В конце концов, он же сын звезды. Может, он каждые выходные попадает под арест и его приходится вызволять. Может, отец им гордится. Я понятия не имела – я же ничего не знала про этого парня.

– Спасибо, – хрипловато произнес Расселл.

Кендрик кивнул, опустил планшет.

– Увидимся в доме. Вам еще что-то нужно?

Мне нужно было много чего: фен, толстовку без физиономии отца Расселла, по возможности машину времени. Но хотя Кендрик был очень расторопным, я понимала, что даже его возможности небезграничны. Я просто качнула головой, Расселл сделал то же самое.

– Отлично, – сказал Кендрик и вышел, не закрыв за собой дверь.

Разумеется, стоило ему уйти, я сообразила, что́ нужно было попросить: телефонную зарядку.

– Что? – спросил Расселл, взглянув на меня. Я поняла, что если раньше я читала его мысли, то теперь он читал мои.

– Так, – сказала я, не слишком обрадованная этим фактом. – Я хотела у него попросить зарядник. – Сощурилась, внезапно вспомнив еще одну вещь. – Или он у тебя был все это время?

– Нет, – ответил Расселл, и я кивнула с тайным облегчением. – Погоди, сейчас принесу.

Он выскочил за дверь, а я опасливо шагнула к «столу». Знала, что прививка от столбняка у меня еще действует – пришлось перепроверить перед отправкой документов в университет, – и все равно подходить к этой штуке близко не очень хотелось.

– Вот, – сказал Расселл, вернувшись через минуту с зарядником и шнуром. Перебросил мне их через стол, я поймала.

В одной из книг, которые папа читал мне в детстве, была строфа, которую я запомнила на всю жизнь: «Враг вступает в город, пленных не щадя, оттого, что в кузнице не было гвоздя». Она всплыла у меня в голове, когда я взяла зарядник, покрутила в пальцах. Оттого, что в Джессе умер телефон… вот все это и случилось.

Я нашла глазами ближайшую розетку, подключилась.

– Можешь сесть, если хочешь, – сказал Расселл. Сам он уселся по другую сторону стола и уже открыл свою банку с водой.

Я подошла к столу поближе.

– А что это такое?

Расселл чуть заметно улыбнулся – бледным подобием тех улыбок, которые я видела раньше.

– Это борт автобуса, на котором «Ястребы» ездили на первые гастроли. Папа отыскал его на свалке в Уичите.

– А, – сказала я, поняв, что чутье не зря удерживало меня на расстоянии.

– Его отшлифовали и залакировали, – пояснил Расселл, в очередной раз угадав мои мысли. Провел рукой по боковой поверхности. – Видишь?

– Ясно. – Я села напротив, взяла банку с водой. Посмотрела на Расселла через стол – нынешняя обстановка вдруг показалась мне невыносимо официальной после всех наших сегодняшних парковок и футбольных полей. Мы будто бы перебрались в совсем другой фильм и разводимся в драме о разводе.

«Больше никаких фильмов, – строго предупредила Диди. – Ты из-за них и вляпалась».

«Никуда она не вляпалась, – возразила Кэти. – Это просто приключение. А в приключениях иногда и не такое случается».

Я осторожно дотронулась до стола – да, гладкий, будто покрыт пленкой.

– Дарси, – произнес Расселл очень серьезным голосом. Вздохнул, не отводя от меня глаз. – Мне правда очень стыдно.

Я передернула плечами:

– Ладно.

– Ладно… что?

– Ладно, я поверила, что тебе стыдно, – медленно выговорила я. – Но… это не отменяет того факта, что ты мне соврал.

– Я не врал про действительно важные вещи, – перебил меня он. – Про то, чем я хочу заниматься, про друзей и про то… как я к тебе отношусь. Я никогда еще ни с кем не говорил так откровенно.

Я посмотрела на него через стол и почувствовала, что моя решимость дуться на него до конца жизни дает трещину.

– Верно… но все же ты врал.

Расселл кивнул:

– Все же врал.

Уголки губ предательски поползли вверх, и чем отчаяннее я прятала улыбку, тем это было труднее.

Расселл тоже улыбнулся:

– Так, может, мы…

И тут в комнату вошла женщина. Рослая, в черном костюме, на каблуках сантиметров восемь.

– Добрый вечер, – поздоровалась она, глядя на нас обоих и приподнимая одну бровь. – Я Си-Ди.

Глава 9

Воскресенье

22:05

Я не знала, как полагается выглядеть юристам рок-звезды, но уж точно не ждала увидеть такую Си-Ди. Начнем с того, что я думала, это будет мужчина, а не женщина, – и мне задним числом стало стыдно.

«Врожденная