– Почему?

– Понимаешь, каждые три часа я становлюсь другой бабушкой. Такие у меня фазы!

– Какой бабушкой ты станешь теперь? – не отступала Паула.

– С трёх до шести я, к сожалению, превращаюсь в самую грустную бабушку в мире. Это не самое приятное зрелище, уж поверь. Я спрячусь в тёмной комнате. В глубине дома. Ты уже видела маленькую дверку, ведущую туда. Ступай, дитя. Ступай к Анне Белле. Остаток дня она будет твоей учительницей. С трёх до шести! Порадуйся этому, Паула!

Бабушка джунглей поцеловала её в щёку и вытолкала в коридор. Паула немного потопталась перед дверью, слегка сбитая с толку окончанием занятия.

Поднявшись, она заглянула в захламлённую комнату Анны Беллы. Свинья снова танцевала, но на этот раз без саксофона. Подмигнув, она потянула гостью к себе и закружила в танце. Паула, смеясь, плясала так быстро, что вскоре запыхалась и рухнула на розовый диван, ловя ртом воздух. Самая крутая свинья продолжала отжигать и вертеться в такт музыке. Паула не смогла сдержать смех, наблюдая, как она крутит хвостиком, строит потешные гримасы, прыгает тройные пируэты или делает колесо.

В какой-то миг даже Анне Белле потребовалась передышка. Она убавила музыку и плюхнулась на диван рядом с Паулой.

– Фу-у-ух! С ума сойти! – простонала свинья, разом наполовину осушив банку кока-колы, стоявшую рядом. – Ну как, всё тип-топ, малышка? Всегда должно быть круто! Только не перенапрягайся, воу-воу! Исключение – танцы, ясненько?

Паула придвинулась к Анне Белле. Тонкий и лёгкий запах её пота был даже приятным, напоминал о курином супе, который готовила мама, когда Паула заболевала. «Удивительно, – мелькнуло в голове Паулы, – почему свинья пахнет куриным супом?» Но аромат ей нравился. Анна Белла приобняла Паулу за плечо.

– Ну? Как твоё денёк, хрюшка? – поинтересовалась она.

– Ой, отлично. Я столькому научилась! От Баддабамбы.

– Ах, да чему может научить эта обезьяна? Опять талдычил про спокойствие? Спокойствие, спокойствие, спокойствие? Слушай тишину и прочая ерунда? Праздник – вот что по-настоящему важно! И радость! А для этого нужен шум! Музыка! Танцы и веселье! Драйв!

Паула подняла взгляд на Анну Беллу.

– Вы недолюбливаете друг друга? Ты и Баддабамба, да?

– Да что ты? Мы просто свински разные! По-моему, хорошо, что есть кто-то не похожий на меня. Иначе жизнь была бы скучна, разве нет? К тому же дразнить обезьяну весело! Хо-хо! Ладно, девчуля, признаю: обезьяна знает, что делает. Он точно научит тебя всевозможным боевым приёмам и всякому такому. Это правильно. Но, крошка! Благодаря самой крутой свинье на свете ты узнаешь настоящую, истинную, всамделишную жизнь!

– И что это?

– Хм, скажу так: это мгновение.

– Что?

– Важно каждое мгновение. Ты должна сорвать его. Как цветок! Вдохнуть аромат! Веселиться! Жить! Есть! Пить! Наслаждаться! Смеяться! Радоваться!

Паула кивнула.

– А теперь слушай внимательно! – неожиданно серьёзно произнесла Анна Белла. – Расскажу тебе одну историю.

– Обожаю истории!

– Это история о госпоже Паучуде.

– Ого!

– Возьми-ка что-нибудь пожевать и попить. Покопаешься в том свинячьем беспорядке?

Встав, Паула подошла к шкафу, на который указала Анна Белла. Ух ты! Её любимые лакомства! Дома такая еда появлялась редко, потому что родители постоянно твердили: это вредно.

– Кола? – спросила Паула.

– И какая! – хрюкнула Анна Белла. – Сверхгазированная! И в ней особенно много кофеина!

– А где стаканы?

– Пей из бутылки, хрюшка!

– Серьёзно? А сколько мне можно выпить?

– Нет, ну вы слышали! Сколько мне можно выпить? Вежливость прёт из всех щелей, даже когда ты давно умираешь от жажды! Всё, девочка! Выхлебай всё!

– Всю бутылку?

– Да. Она твоя!

Паула просияла.

– И не забудь чипсы.

– От чипсов ведь болеют, – осторожно заметила Паула.

– Кто сказал такое свинство?

– Мама!

– Ну и ну! Смотри: разве я больна?

– Нет.

– Вот! А я каждый день ем чипсы! И маршмеллоу! И мармеладки! И лакрицу! Это нам на пользу, дорогая!

Паула набрала столько вкусностей, сколько получилось удержать в руках, и вывалила их на столик, стоявший перед диваном.

– Налетай, хрюшка! – Анна Белла вскрыла пакет и набила рот чипсами. Открыв бутылку колы, Паула выпила так много, как никогда в жизни, – половину бутылки за раз!

– Вкусно? – хрюкнула Анна Белла.

– Ещё как!

– Вот видишь!

10

История о госпоже Паучуде

Ещё раз глотнув колы, Паула спросила:

– Так что за история?

– Какая история?

– Ты хотела мне её рассказать.

– А, точно! Эта! Видишь, девчуля, многое вылетает из головы, если живёшь моментом. Зачем что-то помнить? Зачем заглядывать в будущее? И то, и другое только тревожит. Вспоминаются совершённые ошибки. Или ещё хуже: гадости, которые тебе сделали другие. Или лезут мысли о трудностях, которые тебя ждут. Нет! То, что было, и то, что будет, – вырубайте это время! Вырубайте! Важно только то, что посередине, сейчас. Пусть этот миг и неуловим. Только хочешь схватить его, а не тут-то было – уже пролетел. Но попытаться всё равно стоит. Всегда! Без промедления! Хочешь ещё потанцевать, Паула?

– Эм…

– Эм… что?

– Но как же твоя история?

– Какая история?

Паула вздохнула.

– Ты хотела рассказать мне историю.

– Неужто? Когда?

– Историю о госпоже Паучуде!

– А, точно! Да! Эта! Слушай. Моя история – не сказка, потому что произошло это всё на самом деле. Истинная правда. Мои прабабушка и прадедушка знали госпожу Паучуду лично.

– Госпожа Паучуда – красивое имя.

– Да, как понятно по имени, госпожа Паучуда – паук. Тот, который плетёт паутину и всякое такое. Эта паучиха отличалась трудолюбием. Работала всю жизнь. Плела большую, прочную и крепкую паутину. И каждый день в неё попадались несколько толстых оводов, потому что госпожа Паучуда жила в конюшне. Оводы – такие жирные мухи, летающие вокруг лошадей. Твари с большими хоботками, которыми они прокалывают плотную лошадиную шкуру и высасывают несколько капель крови. Лошади их не замечают. А оводам их кровь нужна, чтобы жить. Кровопийцы! Как и пауки. Понимаешь?

– Понимаю! – Паула, увлечённая историей, кивнула и засунула в рот чипсы.

– Так, на чём я остановилась? А, точно. Словом, у трудолюбивой госпожи Паучуды работы было выше крыши. Только представь, Паула, каждый день ловить оводов, запутывать их в сети! Непросто! Едва госпожа Паучуда заканчивала с одним оводом, как в паутину попадал другой. Сплошной стресс. Настроение портится! А к вечеру вся паутина изорвана. Госпоже Паучуде приходилось съедать остатки старой, чтобы в теле хватило ниток для плетения новой. И длилось это всю ночь, дорогая. А теперь слушай внимательно! Одним прекрасным днём госпожа Паучуда решила: «Хватит! Не могу так больше! Трачу столько времени, столько сил. Продолжу в том