Светят ли у вас по два месяца,

Есть ли у одной жены по два мужа?

Ты сходи-съезди на край земли литовскоей,

Не увидишь ли там князя Романа Митриевича?

Ты ссеки у него буйну голову,

Я тогда тебе буду молода жена».

Того Мануйла не ослушался,

Ушел он на край земли литовскоей.

Во ту пору и во то время

Вздумала Оруда Бородуковна себе пир собрать.

Наварила она пива пьяного,

Накурила зелена вина,

Назвала к себе честных жен литовскиих,

Посадила всех за дубовый стол,

И сажала тут Марью Юрьевну.

Все они на пиру наедалися,

Все на пиру напивалися,

Все стали пьяны-веселы.

Одна Марья Юрьевна сидит невесела,

Буйну голову повесила.

Говорит тут матушка Оруда Бородуковна:

«Уж ты гой еси, Марья Юрьевна!

Уж ты что сидишь невесела,

Что ты буйну голову повесила?

Чарою ли тебя, молоду, обнесли?»

Отвечает ей Марья Юрьевна:

«Не обнесли меня, молоду, чарою,

Матушка Оруда Бородуковна,

А нет у вас зеленых садов,

Негде мне, молодой, погулять,

Резвы ноги размять».

Говорила ей Оруда Бородуковна:

«Уж ты гой еси, Марья Юрьевна!

Есть у нас зелены сады;

Ты поди-гуляй сколько хочется,

А с тобой три служаночки».

Тут брала Марья Юрьевна золоты ключи,

Отмыкала она золоты замки,

Вынимала перлышки жемчужные,

Рассыпала перлышки по полу,

Тут стали служаночки перлышки собирать,

Которая подберет, та и ослепнет.

Стала Марья Юрьевна думу думати,

Как попасть на святую Русь.

И пошла Марья Юрьевна на святую Русь,

Дошла она до лесов дремучиих,

Стоят те леса от земли до́ неба,

Не попасть ей на святую Русь.

Поклонилась лесам она низешенько:

«Уж вы гой еси, леса дремучие!

Разодвиньтесь вы, леса, надвое,

Пропустите меня на святую Русь,

Заплачу я вам за труды ваши».

Говорят тут леса дремучие:

«Уж ты гой еси, Марья Юрьевна!

Ты стояла, Марья, за закон Божий,

Не сронила ты с главы златых венцов».

Раздвинулись леса надвое,

Прошла через них Марья Юрьевна,

Положила шапочку золоту,

Поклонилась лесам низешенько:

«Уж вы гой еси, леса дремучие!

Вы задвиньтесь, леса, пуще старого,

Пуще старого, пуще прежнего,

Чтобы не прошел Мануйла Ягайлович».

И дошла Марья Юрьевна до гор высокиих,

Стоят те горы от земли до́ неба,

Не попасть ей на святую Русь.

Поклонилась горам она низешенько:

«Уж вы гой еси, горы высокие!

Разодвиньтесь вы, горы, надвое,

Пропустите вы меня на святую Русь,

Заплачу я вам за труды ваши».

Говорят тут горы высокие:

«Уж ты гой еси, Марья Юрьевна!

Ты стояла, Марья, за закон Божий,

Не сронила ты с главы золоты венцы».

Разодвинулись горы высокие надвое,

Пропустили горы Марью Юрьевну,

Прошла через них Марья Юрьевна,

Положила она за их труды платьице,

Поклонилась горам низешенько:

«Уж вы гой еси, горы высокие!

Вы задвиньтесь, горы, пуще старого,

Пуще старого, пуще прежнего,

Чтобы не прошел Мануйла Ягайлович».

Дошла Марья Юрьевна до матушки Бузынь-реки.

Течет матушка Бузынь-река,

Круты бережки урываются,

Желты пески размываются,

Со дна каменья ворочаются,

Не попасть Марье на святую Русь.

Поклонилась Бузынь-реке Марья Юрьевна:

«Уж ты гой еси, матушка Бузынь-река!

Становись ты, матушка, перебродами мелкими,

Пропусти меня на святую Русь,

Заплачу тебе за труды твои».

Говорит ей матушка Бузынь-река:

«Уж ты гой еси, Марья Юрьевна!

Ты стояла, Марья, за закон Божий,

Не сронила ты с главы златых венцов».

Становилась матушка Бузынь-река

Перебродами мелкими.

Прошла на ту сторону Марья Юрьевна,

Поклонилась Бузынь-реке низешенько:

«Ты теки-теки, матушка Бузынь-река,

Пуще старого, пуще прежнего,

Круты бережки да урываются,

Желты пески да размываются,

Со дна каменья ворочаются,

Чтобы не прошел через тебя Мануйла Ягайлович».

Скинула за труды рубашечку шелковую.

Дошла Марья Юрьевна до батюшки синя моря, —

На синем море плавает колодинка.

Говорит колодинке Марья Юрьевна:

«Уж ты гой еси, гнила колодинка!

Приплыви ко мне ко бережку,

Переведи меня на ту сторону».

Приплыла к ней гнила колодинка,

Села Марья Юрьевна на колодинку,

Перевезла ее колодинка на ту сторону.

На ту пору, на то время

Вернулся князь Роман из чиста поля,

Нет его молодой жены Марьи Юрьевны.

Говорят ему нянюшки-служаночки:

«Ай же ты князь Роман Митриевич!

Как был ты во чистом поле,

Наехал тут проклятый Мануйла Ягайлович,

Увез он Марью Юрьевну за сине море

В свою землю литовскую, басурманскую».

Разъярилось сердце богатырское,

Закипела кровь горячая.

Снаряжается князь Роман Митриевич

Со своей дружиной хороброю

Идти в землю литовскую, басурманскую,

Вызволять молоду жену Марью Юрьевну.

И пошел князь Роман на землю литовскую,

Приходит он к батюшке синю морю, —

На синем море плавает колодинка,

На колодинке сидит Марья Юрьевна.

Берет князь Роман ее за белы руки,

Хочет целовать во уста сахарные.

Говорит ему Марья Юрьевна:

«Не бери ты меня за белы руки,

Не целуй меня во уста сахарные:

Я была во той земле во проклятоей,

Во проклятой земле безбожноей,

Там поганого духу нахваталася.

Ты своди меня во Божью церковь,

Я тогда тебе буду молода жена».

Саур Леванидович и его сын

Старина шестьдесят четвертая. Князь Саур Леванидович идет в поход на Большую орду. Попадает в плен. Сын Константин едет его искать.

Князь Саур Леванидович

Собрался в поход на Большую орду, проклятую землю,

Провожала его молода жена,

Провожала она его за три рубежа,

Сама князю кланялася:

«Гой еси ты, князь Саур Леванидович!

А кому меня, княгиню, приказываешь,

А кому меня, княгиню, наказываешь?

Остаюсь я, княгиня,