Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 77

Мало того, если Луна – это летящий в эфире шар, почему мы всегда видим в небе тот же самый ее лик? Шар вращается таким хитрым образом, что все время повернут к нам одной стороной? Тоже случайность?

Такое нагромождение случайностей невозможно – и делает «естественную гипотезу» смехотворной. Куда больше это похоже на божественное обустройство небесных светильников.

Если всем в мире правит равнодушный математический закон, с какой стати он породил бы такое гармоничное – и, главное, внятное только человеку – соответствие ночного и дневного светил, делающее возможным таинства Затмения, Полнолуния и связанные с этим магические ритуалы?

Чудо это происходит лишь в человеческом сознании, которому ясна сообразность небесных размеров. А космическая глина, как учат нас вольнодумцы, существует сама по себе и ничего про нас не знает.

Я не собираюсь спорить с глиноверами. Я даже допускаю, что у небесных тел может отыскаться некая материальная основа – по грехам и разумению ищущего. Ведь и вор видит в своем кошмаре виселицу с мылом, мало того – различает на веревке каждую ворсинку.

Из моего рассуждения, думал я, уже видно, что Луна не обычное материальное тело. В первую очередь это измышленный Создателем объект, чудесно проявляющий себя в нашем мире. Слова «возникший в результате естественных процессов» значат в сущности то же самое, просто Бога прячут за риторической ширмой.

Выходит, природа Луны одновременно идеальная и материальная, что делает ее весьма похожей на человека. То же самое верно для Солнца.

Именно поэтому гримуар и дал мне задание, которое не относится ни к идеальному, ни к материальному миру – а к их непостижимому сочетанию.

Что я вообще знал о Луне?

Устроившись на диване с графином вина, я принялся вспоминать.

В детстве меня завораживал миф о Селене и Эндемионе. Я помнил его до сих пор – в изложении воспитателя-монаха, пытавшегося учить меня греческому языку (и, как я сейчас понимаю, нравам – но тогда я был слишком наивен, чтобы заподозрить дурное).

Лунная богиня Селена влюбилась в красивого юношу – то ли пастуха, то ли царя. Но обычная страсть между человеком и богиней невозможна, ибо смертная жизнь сгорает слишком быстро – и, чтобы сохранить возлюбленного, Селена погрузила его в сон, где он оставался вечно юным. От этой любовной связи у них родилось аж пятьдесят потомков.

В этом месте мой ментор многозначительно замолкал. Видимо, мне полагалось спросить, каким образом консумировался союз.

Это и правда было непонятно. Снилась ли Селена своему пастуху, чтобы вступить в связь? Но тогда их любовь осталась бы просто сновидением, а у пары было пятьдесят детей.

Быть может, Селена пользовалась спящим телом своего пастуха так, как веронские сластолюбцы – упившимися кабацкими девками? Но подобное трудноосуществимо из-за разницы между мужским и женским естеством.

Или их связь была сочетанием двух подходов – то есть Селена снилась своему суженому, возбуждая его дух, и одновременно пользовалась его бессознательным, но откликающимся на ласки телом?

Трудно сказать точно, но, если судить по числу детей, метод был практичным.

Вот только ни одного из этих вопросов я так и не задал своему загадочно улыбавшемуся наставнику-монаху. Я был слишком юн, и подобное не казалось мне интересным. К заметному разочарованию ментора, я спросил о другом.

– Святой отец, вы говорите, что Селена едет по небу в колеснице, запряженной двумя лошадьми. С востока на запад. Проезжает каждую ночь, просто иногда ее не видно за облаками.

– Да, сын мой.

– А давно она едет?

– Столько, сколько над миром светит Луна.

– И что, она до сих пор не доехала?

– Куда?

– Туда, куда едет.

Монах замолчал. Видно, эта мысль не приходила ему в голову. Но уже через минуту он нашелся:

– Сын мой, путешествие Селены означает смену фаз Луны и ход времени.

– Понятно, – отвечал я, хотя понятно мне не было. – Ход времени. А куда оно идет?

Монах опять задумался.

– В будущее, – сказал он. – Время идет в будущее из прошлого.

– И тоже никак не дойдет?

– Оно своим ходом превращает вчера в завтра, оставаясь при этом на месте, – ответил монах.

Этого силлогизма я вообще не понял. Подозреваю, что не понимал его и сам монах – но болтать он умел.

– Ладно, – сказал я, – бог с ним, со временем. Это вообще непонятно что такое – его ни потрогать, ни увидеть. Но вот богиня – она ведь разумная, и поумнее людей, верно?

– Да.

– Если она каждую ночь едет в своей колеснице и никак не доедет, почему она не может понять, что ехать бесполезно? Или она на самом деле глупая?

Монах думал дольше обычного – и наконец нашелся.

– Ее вдохновляет любовь, – сказал он. – Она едет к своему возлюбленному Эндемиону и достигает его таинственным и непостижимым для человека способом. А для мира это выглядит как ход Луны по небу. Вот почему Селена повторяет свое путешествие вновь и вновь. Так же делают изо дня в день все счастливые любовники… Нас приводит в движение любовь, сын мой. Даже Господа нашего. Он потому и заставляет нас страдать, чтобы на нас могли излиться его любовь и утешение…

Монах опять вернулся к излюбленной теме, и я счел за благо прекратить расспросы. Но этот рассказ мне запомнился.

Сарацин тоже много говорил про Луну. Это она убивает нас всех, красивых и уродливых, молодых и старых. Смерть существует, поскольку есть Луна. Но и жизнь – тоже… Сарацин называл Луну Пожирательницей.

Что же, теперь мне самому прыгнуть в ее пасть?

Сомнения мои были тяжелы, и я решил обратиться к духу-покровителю. Придя в себя после возлияния, я, возможно, буду знать, как поступить.

В часовне Ломаса было тихо и покойно.

Я встал на колени перед золотым черепом, примерился ловчее упасть спиной на шелковый мат, воскурил ладан, успокоил сердце – и плеснул граппой на пол.

***

В этот раз я вспомнил, кто такой Ломас, всего через несколько секунд после коммутации, и преображение реальности показалось даже более фееричным, чем в прошлый раз.

Причина заключалась не в том, что часовня растянулась в огромный кабинет начальника службы безопасности. Такими трюками уже века три никого не удивишь.

Дело было в том, что рассудок средневекового алхимика в реальном времени превратился в многократно зачищенный, пустой и надраенный до служебного блеска разум баночного оперативника. Честное слово, мне казалось, что я наблюдаю примерно такую же трансформацию своих мнений о мире, какая происходила с геометрией помещения. Это было головокружительно.

И

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 77