поэтому на бутылке могут быть и мои отпечатки.
— А это что такое, на щетку похожее?
— Это и есть щетка, щетка для одежды. Гюрза в прихожей запачкался о стену, взял щетку и почистился. Думал, я его не увижу, но я, находясь на кухне, видел через зеркало, которое стояло боком. — Дронов вышел в прихожую и, как бы в доказательство, коснулся стоявшего на низкой тумбочке трюмо.
— Спасибо, забираю, — Виктор взял пакет, спросил: — Хочу ваше мнение услышать. Гюрза опытный разведчик, а отпечатки оставил. С чего бы?
Дронов размышлял недолго:
— Гюрза хотел показать мне, что пришел… как бы это лучше назвать… с открытой душой: свое отсидел, чист перед законом, но предлагает подзаработать. Зачем ему скрывать отпечатки? Да и что они дадут: по отпечаткам пальцев человека не поймаешь.
Виктор Малышкин допил чай, краем глаза поглядывая на красоток с экрана и, прощаясь, спросил:
— Я не вижу у вас телефона? Вы же, пока еще, завмастерской?
— Делал я заявку, да все впустую.
— Поставят вам телефон, он вам сейчас необходим. Только будьте осторожны.
Через пять минут лейтенант Малышкин уже мчался в Управление на своей служебной серебристой "Волге" с помятым правым крылом.
— О, товарищ капитан! — воскликнул парторг таксопарка Федотов при виде вошедшего в диспетчерскую Дружинина. — А я уж хотел было вам звонить.
— А что случилось, Иван Павлович, — спросил Сергей.
Федотов расстегнул молнию на своей небольшой водительской сумочке, в которой хранил документы на машину и ключи, достал аккуратную карточку в красивом орнаменте.
— Вот, — протянул он Дружинину. — Думал, вам полезна будет.
На карточке сверху золотистыми печатными буквами красовалась надпись:
"БАКУ. ГОСТИНИЦА "КАСПИЙ"
Ниже, уже каллиграфическим почерком было выведено:
"Ганс-Людвиг Витцлебен. ФРГ.
Коммерсант. Сентябрь 1964 г."
И еще ниже крупно:
"№ 342".
— Откуда она у вас? — спросил удивленный Сергей.
— Прибирался в машине и нашел. Наверное, ее выронил тот, чью фотографию вы мне показывали.
В диспетчерской было душно, пахло бензином и промасленными тряпками. Сергей предложил выйти на воздух, благо, дождь внезапно прекратился, а солнце приятно грело. Они присели на лавочке.
— Иван Павлович, а вы уверены, что эту карточку выронил именно тот пассажир, которого вы возили на дачу Бисмарка?
— Уверен. После него моими клиентами были только местные.
Дружинин задумался:
— На прошлой пашей встрече вы охарактеризовали этого пассажира так: выше среднего роста, приятной внешности…
— …кавказской внешности…
— …пусть кавказской внешности, волосы с проседью, глаза темные. Себя назвал?
— Нет, но вскользь упомянул, что из Баку, корреспондент газеты "Заря Востока", интересуется стариной.
— Может, еще что-то? Ну, Иван Павлович, дорогой? Где вы его высадили? Куда он пошел?
— В центре высадил. Куда пошел, не знаю. Мог пойти в любую сторону.
Дружинин поднялся, осмотрел еще раз карточку туриста: "Ганс-Людвиг Витцлебен"… Два варианта: или это карточка Гюрзы под немецким именем или его знакомого. Правда, знакомый оставил бы визитную карточку, а не карточку туриста. Вопросы, вопросы… надо ехать в Баку!
— Спасибо, Иван Павлович, вы нам очень помогли.
— Чем могу…
Простились. Но не успел Дружинин сделать пару шагов, как Федотов его окликнул:
— Стойте! Я вспомнил еще один эпизод. Не знаю, будет ли он вам интересен?
— Мне все интересно.
— Я долго ждал этого… из Баку, пока он обследовал дачу. Сидеть мне надоело, решил пройтись. Спустился с шоссе вниз, иду по тропинке. Вдруг… смотрю — лежит змея и греется на солнышке. Они любят после дождя… И тут появляется мой пассажир. Я ему:
"Осторожно, гадюка!" А он усмехнулся и говорит: "Я змей не боюсь. И не таких ловил". И, задрав левый рукав пиджака, показывает не то шрам, не то след от укуса.
Федотов закончил свой короткий рассказ и посмотрел на Сергея, как бы спрашивая: "Интересно?" А Сергей Дружинин тихо произнес: "Все сходится". Но таксист Федотов это не расслышал.
Когда Дружинин вернулся в Управление, часы показывали 8 вечера. Его в кабинете дожидался Малышкин.
— Как успехи, лейтенант?
В ответ Виктор приподнял полиэтиленовый пакет.
— Это что еще за вещдоки? — спросил Сергей.
— Щетка для одежды, бутылка и рюмка, ими пользовался Гюрза, — гордо пояснил Малышкин. — На них должны остаться его отпечатки.
Сергей почувствовал, как его больно кольнуло: отпечатки надо было снять раньше, в тот день, когда Дронов явился с повинной. Правда, за домом могли следить, и он не решился. Но отпечатки… важнейшая улика. Хорошо, если они сохранились.
— У Дронова нашел?
— У него, сам передал. Кстати, Дронов на нас в обиде. Давненько его никто не навещал.
— Это дело поправимое.
— Щеткой Гюрза воспользовался, когда уходил. Запачкался о стену в прихожей.
— А сам Дронов не брал в руки щетку?
— Говорит, что нет. А вот на бутылке отпечатки Дронова должны быть. Но самое верное это рюмка. Ее брал в руки только Гюрза.
Сергей Дружинин взял пакет, внимательно рассмотрел:
— Неосмотрительно для такого разведчика, как Гюрза. Надо снять отпечатки.
— Уже сняли, пока вас дожидался, — не без гордости ответил Малышкин. — Что касается неосмотрительности, то я задал такой вопрос Дронову. Он считает, что Гюрза хотел показать, что пришел к нему с открытой душой. Поэтому скрывать опечатки не было смысла.
Дружинин молча одобрительно кивнул, что означало понимание. Потом глянул на часы: 21.30.
— Что, по домам?
— А вдруг шеф придет? — засомневался Малышкин. — Обещал сегодня вечером или завтра утром. Придет, а нас нет.
Сомнения развеял телефон. Звонила секретарь Кострова Маргарита Витальевна:
— Товарищ полковник просил передать, что его сегодня не будет, — строгим голосом произнесла она.
— А завтра во сколько? — спросил Сергей.
— Такой информацией не располагаю, — прозвучало в трубке в ответ.
Что оставалось? По домам?
— Ну что, лейтенант, до завтра, — сказал Сергей, и, видя, как Малышкин то и дело посматривает на часы, добавил: — Насчет свидания не спрашиваю — догадываюсь.
Радостный Виктор Малышкин быстро удалился, а Сергей, оставшись один, решил позвонить Марине. Голос дежурной по этажу гостиницы, чем-то по строгости напоминавший голос Маргариты Витальевны, был краток:
— Инженера Каретиной нет. Когда будет? Не знаю.
"Наверное, ушла на яхте. А может, просто не желает говорить", — грустно подумал Сергей. Что остается? Сыграть несколько партиек с Вольским".
Но Костров не появился и утром следующего дня. Едва Дружинин переступил порог приемной, как тут же услышал строгий голос Маргариты Витальевны:
— Товарищ полковник будет в 14.00.
Помня вчерашние трофеи Малышкина с отпечатками, Дружинин решил в оставшееся до приезда шефа время наведаться в санаторий "Волна", еще раз поговорить с Богословским и показать ему фото Лещука — того самого, что поручил ему забрать "Спидолу".
У ворот санатория Сергея встретил один из дежуривших оперативников:
— Богословский уехал, —