Бонди проигнорировал его и продолжил калибровать компас и инерциальный измеритель скорости дрона. Он не стал объяснять, что причиной их опоздания стало пьянство режиссёра накануне вечером. Чтобы прибыть к рассвету в шесть утра в эти удалённые пустоши, им пришлось встать в два часа ночи и совершить изматывающую поездку по ужасным дорогам. Когда режиссёру помогли сесть в машину, он всё ещё был пьян. Ужасная поездка вытрясла из него весь алкоголь, оставив после себя похмелье и злость.

Бонди уже начинал жалеть, что согласился работать оператором в фильме – независимом вестерне «Стил», который финансировала куча хьюстонских нефтяников. Звучало заманчиво – пять недель в Санта-Фе, съёмки на ранчо «Лэйзи Си» с ночёвкой в центре города, рядом с площадью. Он слышал, что режиссёр Люк Дежарден «немного» маньяк, но ему уже доводилось работать с такими режиссёрами, и он чувствовал, что справится. Но Дежарден оказался не просто легкомысленным маньяком, а фанатичным: торнадо, пьющим «Клаз Азул», курящим «Монтекристо» и нюхающим кокаин, который, казалось, никогда не спал и за это ненавидел других.

На площадке было два десятка человек: гриферы, помощники, операторы, организатор завтраков, всё необходимое. Они пригнали автофургон с кондиционером и туалетом со смывом. Денег было предостаточно. Для защиты от июльского солнца был установлен большой навес, а на столах стояли большие кулеры с ледяной водой. По крайней мере, спонсоры не скупились — или, может быть, они уже поняли, что съёмка без элементарных удобств в таком сурово удалённом месте может в итоге обойтись им гораздо дороже.

Калибровка завершена, Бонди отступил назад. «Готов к полёту», — сказал он.

Голос Дежардена был почти таким же высоким, как у девушки, и таким громким, что резал воздух пустыни, словно нож. «Давно пора! Солнце взойдет меньше чем через пять минут». Он глубоко вздохнул. «Вот кадр, который я ищу — долгий, охватывающий взглядом эти пустоши на рассвете, захватывающий весь этот золотистый свет и длинные тени».

"Без проблем."

Рядом с ним стоял помощник Бонди с биноклем наготове. Он был наблюдателем, чьей задачей было следить за дроном — насколько это было возможно — в этом ландшафте. Но у Бонди был богатый опыт управления дронами вне поля зрения, используя в качестве ориентира видеотрансляцию на портативном пульте.

«Я хочу, чтобы вы пролетели мимо той вершины, — сказал режиссёр. — Видите её?»

Бонди действительно увидел его — жуткий пятнадцатиметровый шпиль чёрной скалы, похожий на кривой палец, направленный в небо, с плоской вершиной. Он находился примерно в миле от него, за лабиринтом из скал худу и балансирующих камней, изрешечённым сухими ручьями и миниатюрными оврагами. Бонди вынужден был признать, что место идеальное. Кроме того, это был адский пейзаж, не похожий ни на что, виденное им прежде.

«Я хочу, чтобы вы подлетели к нему, камера смотрела прямо вниз, затем сделали круг, подняли камеру так, чтобы она была в центре шпиля, и промчались мимо него, панорамируя по мере движения. Вы сможете это сделать?»

«Конечно». Вот за это дерьмо ему и платили. Он по-настоящему боялся только какой-нибудь механической поломки, которая могла бы посадить дрон где-нибудь посреди этого безумного ландшафта.

«Ладно. Поехали».

Бонди запустил дрон и поднял его на высоту десяти футов, остановился, чтобы убедиться, что GPS установил связь со спутниками и определил местоположение, а затем поднял его на высоту шестидесяти футов, достаточной, чтобы пролететь над скалами. Он начал движение на север в среднем темпе, пока Дежарден внимательно всматривался через плечо в экран, обдавая Бонди дымом сигары.

«Спускайся ниже».

Бонди опустил дрон на высоту пятидесяти футов.

"Ниже."

Бонди снизил скорость до сорока. Это было рискованно, поскольку многие из образований худу были выше. Но Бонди был уверен в своей способности ориентироваться среди них, к тому же, у дрона была система радиолокационного уклонения, которая не позволила бы ему врезаться в скалу, даже если бы он попытался это сделать. Обычно он отключал эту функцию безопасности, когда снимал крупным планом, но в этом ландшафте решил не рисковать.

«Хорошо… хорошо… вот и всё… продолжай в том же духе…», — пробормотал Дежарден, всматриваясь в экран и просматривая запись с точки зрения дрона.

«Потерял», — сказал наблюдатель с биноклем.

«Не волнуйтесь», — сказал Бонди. «У меня всё под контролем».

Господи, какой пейзаж! Трудно было поверить, что это не какая-то сюрреалистическая картина: все эти маленькие балансирующие скалы, шпили, арки и извилистые сухие русла, отбрасывающие длинные тени. Каким бы безумным ни был Дежарден, он знал, как снимать невероятные кадры: это должно было быть потрясающе, определённо стоило усилий.

Обрезанный шпиль приближался. Он был настолько заметен, что Бонди решил, что у него должно быть название. Он пролетел мимо, затем развернул дрон, сделав длинный, плавный разворот, одновременно плавно поднимая камеру. Объектив на мгновение запечатлел яркое сияние восходящего солнца, прежде чем снова сфокусироваться на шпиле. Бонди сразу понял, что попал в точку, ощутив внезапный прилив адреналина от идеально выполненного кадра.

«Ладно…», — сказал Дежарден. «Отлично… теперь опускайте камеру обратно на землю».

Он пошевелил рычагами управления, и вдали показалась земля — огненное пятно в лучах утреннего солнца.

«Ниже», — сказал Дежарден.

Бонди опустил его ниже, удерживая камеру сфокусированной на земле.

«Подождите», — сказал Дежарден. «Что это?»

Бонди тоже это видел: что-то на земле. Но дрон пролетел, и объект скрылся из виду.

«Повернись», — сказал Дежарден.

Бонди развернул его и пошёл обратно.

«Вот!» — сказал Дежарден.

Бонди остановил дрон, зависнув над белесым объектом, частично скрытым песком.

«Что за херня? Это череп!»

«Да», сказал Бонди.

«И, посмотри, тут еще и кости есть… Видишь?»

"Я делаю."

«Это скелет!» — воскликнул Дежарден. «Боже мой: здесь кто-то умер!»

Когда Бонди снова оглядел разбросанные останки, он увидел неподалеку старую гнилую рубашку и сморщенный кроссовок.

«Отведите дрон на сто ярдов к северу, — сказал Дежарден, — а затем медленно пролетите ещё сто ярдов к югу. Следите за черепом с помощью камеры».

«Да, но…»

"Просто сделай это!"

Бонди сделал, как ему было сказано, и пролетел на дроне мимо останков.

«И снова! На этот раз слегка поднимите камеру, чтобы захватить горизонт, а затем панорамируйте скелет, проезжая мимо».

«Э-э, это не реквизит», — сказал Бонди.

«Какая разница? Он идеален!»

Кобб, помощник режиссера, вмешался: «Люк, в сценарии нет ничего о скелете».

«Будет! Я обещаю вам это!»

Бонди снова пролетел мимо, панорамируя кости.

«Там человеческие останки», — сказал Кобб.