— Уведите ее, — тяжело дыша, приказал Юдин, подоспев к месту схватки. — На этот раз — в наручниках.

Оперативники быстро защелкнули браслеты на запястьях Таисии Ильиничны. Она больше не сопротивлялась, только тяжело дышала, глядя на всех с каким-то отчаянием и злобой.

Толпа молчала, наблюдая за происходящим.

Юдин прошел в кабинет директора, за ним проследовали оперативники. Они буквально несли на руках вмиг обессилевшую Таисию Ильиничну. За их спинами все еще доносились шепот и приглушенные голоса, обсуждавшие произошедшее, но уже не было того страха, который долгие годы царил в этих стенах. Люди начинали говорить открыто о том, о чем молчали годами.

У самой двери кабинета подполковника Юдина остановила девчушка лет восьми.

— Она больше не вернется? — тронув подполковника за рукав, с надеждой в голосе спросила она.

— Нет, — твердо ответил Юдин. — Теперь ей придется ответить за все.

— Потому что ты сильнее? — Девочка заглянула Юдину в глаза.

— Не поэтому, — произнес Юдин и, подумав, добавил: — Потому что добрых людей больше, вот почему.

Девочка понимающе кивнула и отступила в сторону.

Вскоре прибыли следователи и криминалисты. Начался долгий мучительный процесс осмотра, фотофиксации улик и их сбора. Вызвали судмедэксперта, который подтвердил: найденные останки принадлежат подросткам, возраст — примерно от девяти до двенадцати лет.

Таисию Ильиничну доставили в ее же кабинет для допроса. Она плакала, клялась, что не виновата, что ее подставили. Но когда Юдин предъявил ей найденные Натальей вещи Вадика, она замолчала, опустив голову.

— Зачем вы это делали? — спросил Юдин. — За что вы ненавидели этих детей?

— Я их не ненавидела… — прошептала она. — Просто… они мешали. Они были трудные, непослушные. Никто не хотел их брать, а мне только хлопот добавляли. Я… я хотела, чтобы все было спокойно. Чтобы не было жалоб, проверок, скандалов…

— Вы убивали их ради спокойствия? — с трудом сдерживая гнев, спросил Юдин.

— Нет… Нет… — всхлипнула женщина. — Я только… иногда наказывала. А потом… оно как-то само…

И тут Таисия Ильинична стала давать признательные показания. Два года назад один из воспитанников обозвал ее дрянью, и это так задело директора, что она решила наказать негодяя. Злоба заставила ее притащить мальчика в подвал. Сначала она хотела просто оставить его в кладовой, но потом подумала, что, обозлившись, мальчик может попортить вещи, которые там хранились. Тогда она затолкала его в морозилку и захлопнула дверь. В тот раз она просидела у морозилки до самого утра, все думала: пусть еще чуть-чуть помучается, а потом я его выпущу. Но когда она открыла дверь камеры, то поняла, что мальчик умер из-за переохлаждения. Поначалу она испугалась, но потом решила, что так и должно было случиться. Мальчик оказался испорченным, и жить ему было незачем.

Так родилась идея избавляться от неугодных детей. Она приобрела амбарный замок и крепкую цепь, накрепко запечатала дверь, объявив кладовщице, которая работала до Людмилы, что морозильной камерой пользоваться нельзя. Какое-то время все шло гладко, но потом кладовщица стала проявлять к морозильной камере нежелательный интерес. Как-то Таисия Ильинична застала ее за тем, что она пыталась спилить цепь. Таисия Ильинична тут же уволила кладовщицу и взяла на ее место Людмилу. А пока место кладовщицы пустовало, директор произвела некоторую модернизацию морозильной камеры. Она приобрела лист металла и разделила морозилку ровно на две части, чтобы задняя часть была не видна, даже если кто-то из любопытствующих заглянет внутрь.

Затем, когда тел скопилось слишком много, она решила, что пришло время от них избавляться. Она забрала прорезиненную ткань и начала там же, в морозилке, рубить тела на части и вывозить на городскую свалку. Но первый же рейд показал, что ее план не безупречен. Когда Илья Жабрук, он же Илья Собиратель, заговорил с ней на свалке, она испугалась и ушла. Поехала к сестре, которая проживала в районе Теплый Стан, а по дороге выбросила свертки в мусоропроводы. Все прошло гладко, и она решила, что так и будет поступать впредь. Рейд в новогоднюю ночь был вторым по счету, и до сегодняшнего дня Таисия Ильинична была уверена, что действовала осмотрительно и никто никогда ни о чем не узнает.

— Еще кто знал? — выслушав исповедь директора, резко спросил Юдин.

— Никто… никто… — замотала головой Таисия Ильинична. — Все думали, что их перевели, усыновили… Я сама подделывала бумаги…

— А Наталья Кондрашова? — уточнил Юдин.

— Она оказалась слишком любопытной. Всюду совала свой нос, задавала ненужные вопросы. Я хотела ее уволить, но побоялась шума. Думала, сама уйдет…

— Ваши надежды не оправдались, уйти придется вам. Уводите ее, — приказал Юдин, обращаясь к Кухарчуку и Юхименко.

Оперативники надели на Таисию Ильиничну наручники и вывели из кабинета. Юдин стоял у окна кабинета, глядя на двор детского дома, где теперь суетились следователи и криминалисты. За последние сутки жизнь перевернулась не только для него — для всех, кто был причастен к этому делу.

В коридоре послышались шаги. Вошел подполковник Золотарев, встал рядом с Юдиным. Какое-то время они молча смотрели на снег. Затем Золотарев положил руку на плечо товарища.

— Знаешь, я еще ни разу не встречал такого оперативника, как ты, Саша, — признался он. — Если бы не твоя настойчивость, не знаю, сколько бы еще это продолжалось.

Юдин устало улыбнулся. Он знал: впереди еще много работы, но главное уже случилось — зло было остановлено. Не глядя на товарища, он вышел из кабинета и спустился вниз. На выходе его догнала Наталья. Она стояла, сжимая в руках платок.

— Спасибо, — тихо сказала она. — Если бы не вы…

Юдин покачал головой.

— На самом деле настоящий герой — это вы, Наташа. Вы первая не побоялись начать говорить. Вас не смутило то, что я могу вам не поверить, и потом, когда пришлось противостоять директору лицом к лицу, вы тоже не отступили, а для такого, скажу я вам, нужно много мужества.

С минуту они молча стояли, понимая, что слова больше не нужны, затем вышли на улицу. Снег все еще падал, укрывая город белым покрывалом, будто пытаясь скрыть, смягчить недавний ужас. И оба они знали: теперь здесь все будет хорошо.

Эпилог

В тот же вечер в детский дом приехали представители официальных властей. Началась масштабная проверка: опрашивали персонал, воспитанников, изымали документацию. Наталья Кондрашова дала официальные показания, рассказала обо всем, что знала и подозревала.

Воспитанники, увидев, что директора увели, постепенно начали говорить. Они рассказывали о наказаниях, о