Юдин понял, что расспросы ничего не дадут, и принялся внимательно осматривать морозильную камеру внутри. С виду это был обычный промышленный морозильный шкаф, ничем не отличавшийся от своих собратьев, но при более подробном осмотре Юдин заметил, что шурупы, удерживающие заднюю стенку морозильной камеры, сильно повреждены, как будто их часто отвинчивали.

— Скажите, Людмила, вы могли бы принести мне отвертку? — попросил Юдин.

— Зачем это вам? — удивилась Людмила.

— Не спрашивайте, просто сделайте то, о чем я прошу, — настаивал подполковник. — Юхименко, проводи Людмилу наверх, возьми отвертку и возвращайтесь вместе.

Юхименко увел кладовщицу, и вновь в комнате воцарилась тишина. Когда Юдин бросил мимоходом взгляд на директора, то заметил, что лицо ее стало землисто-серого оттенка. «Нервничаешь? Видно, мы близко подобрались, — промелькнуло в голове подполковника. — Что ж, надеюсь, скоро мы это узнаем». Вернулся капитан Юхименко, неся в руках отвертку. За ним по пятам следовала кладовщица Людмила. Она остановилась в дверях, не желая попадать в поле зрения Таисии Ильиничны.

Юдин взял отвертку и начал выкручивать шурупы, удерживающие металлический лист внутри морозильной камеры. Когда он открутил последний шуруп, лист начал крениться в его сторону. Майор Кухарчук поспешил на помощь и принял вес листа на себя. Вместе они вынесли крышку наружу и заглянули в образовавшийся проем. Позади морозильной камеры оказалась еще одна морозилка, таких же больших размеров, а внутри, среди кусков льда и тряпья, виднелась детская рука. Юдин бросился в проем и начал руками разгребать лед, но буквально через минуту отпрянул назад со сдавленным криком на устах. Лед рассыпался в стороны, открыв сразу несколько человеческих голов. Детских голов…

— Господи, Боже милостивый… — выдохнула кладовщица. — Да что же это делается?

— Все прекратить! — скомандовал Юдин. — Никто не покидает подвала. Кухарчук, вызывай следственную группу, криминалистов, судмедэкспертов. Живо!

Таисия Ильинична побледнела, попятилась к стене, потом вдруг бросилась к выходу. Юхименко и Кухарчук перехватили ее на пороге.

— Пустите! — закричала она. — Это не я! Я ничего не знаю! Это все они, они…

— Кто они? — жестко спросил Юдин.

— Воспитатели… Повара… Это Людмила, точно Людмила. Только у нее были ключи от холодильника. Вы же видели, как легко она открывала замки. Видно, не один раз это проделывала. И отвертка у нее нашлась. Убийца! Она убийца! Я… я… я не знала… — Ее голос сорвался на визг.

— Уведите ее, — приказал Юдин. — В отдельную комнату, под охрану.

Юхименко подхватил директора под левый локоть, Кухарчук пристроился справа. Вдвоем они потащили упирающуюся Таисию Ильиничну вверх по лестнице. Впереди, невзирая на запрет Юдина, бежала кладовщица Людмила. Остановить ее было некому, но она и не пыталась скрыться. Оказавшись наверху лестницы, она придержала дверь, чтобы оперативники смогли вывести директора, а затем помчалась на второй этаж. Когда оперативники ввели Таисию Ильиничну в коридор второго этажа, там уже собралась толпа. Учителя, воспитатели вместе с воспитанниками, повара и уборщицы — все стояли вдоль стен и глазели на процессию.

— Этого нам только не хватало, — вполголоса проворчал Юхименко. — Еще народный бунт устроят.

— Нет, не устроят, — возразил майор Кухарчук. — Посмотри на их лица, разве на них отражается гнев? Нет, на них отражается радость из-за освобождения.

Толпа в коридоре второго этажа росла с каждой минутой. Сотрудники детского дома и воспитанники, сбившись вдоль стен, с напряженным любопытством следили за тем, как оперативники вели упирающуюся Таисию Ильиничну. Впереди, запыхавшись, уже стояла кладовщица Людмила, которая, едва отдышавшись, начала возбужденно рассказывать окружающим о том, что только что произошло в подвале.

— Я вам говорю, своими глазами видела! — шептала она, хватая за рукав ближайшую воспитательницу. — В холодильнике… там такое! Я думала, продукты храним, а там… Господи, что же она натворила!

Учителя переглядывались, кто-то прикрывал рот ладонью, кто-то качал головой. Одна из поваров, пожилая женщина с добрыми глазами, тихо сказала:

— Я ведь всегда говорила, что с ней что-то не так. Дети ее боялись, а мы… мы молчали.

— А что мы могли? — вздохнула другая. — Она же всех держала в страхе. Только попробуй слово сказать — сразу угроза увольнения, жалобы, проверки…

Воспитанники, стоявшие ближе к дверям, перешептывались между собой. Старшие мальчишки, нахмурившись, провожали директора торжествующими взглядами.

— А я говорил, что Вадика не просто так не стало, — тихо сказал один из подростков. — Леха был уверен, что он сбежал, но я никогда так не думал. Он бы не сбежал. Он всегда говорил, что сбегать бесполезно. А весь этот треп про родителей из Армении — отговорки для малышни.

— А помните, как она наказывала тех, кто спорил? — подала голос девочка лет десяти. — Я однажды видела, как она Сашку в подвале заперла. Он потом неделю кашлял…

— Теперь уж она ответит за все, — тихим эхом отозвался еще один воспитанник.

Находившиеся в коридоре испытывали облегчение, смешанное с тревогой и растерянностью. Многие не верили до конца, что все это происходит на самом деле. Но слова Людмилы и появление милиционеров с наручниками не оставляли сомнений: страшная тайна, которую все боялись даже обсуждать, наконец всплыла наружу.

Некоторые воспитанники, особенно младшие, жались к своим воспитателям, кто-то тихо плакал, кто-то просто стоял с круглыми от страха глазами. Но старшие, наоборот, держались вместе, словно впервые за долгое время почувствовали себя одной командой.

— Справедливость все-таки есть, — прошептала одна из воспитательниц, обнимая девочку. — Теперь все будет по-другому.

В этот момент в коридоре появился подполковник Юдин. Подполковник Золотарев сменил его на посту в подвале, и он поспешил в кабинет директора, желая лично допросить ее. И тут Таисия Ильинична исхитрилась и вырвалась из рук оперативников. С невероятным проворством она бросилась по коридору. Толпа отпрянула в стороны, будто расступаясь перед несущейся бурей. Кто-то вскрикнул, кто-то замер в изумлении, а кто-то, наоборот, попытался преградить путь, но Таисия Ильинична, словно одержимая, лавировала между людьми, отталкивая их локтями.

Оперативники на мгновение растерялись, но тут же бросились вдогонку. Юдин громко крикнул:

— Не дайте ей уйти!

Женщина метнулась к лестнице, ведущей на чердак. Несколько воспитанников, испуганно прижавшись к стене, смотрели ей вслед. Она с трудом одолела первые ступени, хватаясь за перила, но, споткнувшись о край ковра, едва не упала.

Кухарчук и Юхименко уже настигали ее. Тогда Таисия Ильинична сменила направление и бросилась к окну. На ее пути оказалась кладовщица Людмила. Она, не раздумывая, перегородила путь, раскинув руки:

— Не уйдешь, Таисия! Все, хватит!

— Не лезь в это дело, Людка! Я в тюрьму не пойду, уж лучше смерть! Пусти, я прыгну, и всем легче станет! — крикнула Таисия Ильинична, вновь бросаясь к окну.