— Мною допрошен шофер с фермы, — поднялся со стула Мезенцев…

— Да ты садись, садись, Максим, — не удержавшись, хмыкнул Сергей. — Нас тут немного, друг дружку видим хорошо… и слышим… Так что шофер?

Макс кратко изложил суть.

— Та-ак… Значит, темный мотоцикл, белый шлем, мотоциклетные очки-«консервы»… прокол характерный на шине… — уточняя, повторил следователь.

— Еще брезентовый плащ или куртка… И скорее всего, мотоциклист не местный, — добавил Пенкин.

— С чего так полагаете? — записав кое-что в блокнот, вскинул брови Сергей.

— Местные в шлемах не разъезжают. Ну разве что когда в город… — развел руками Максим.

— Так он, может, специально шлем с очками надел, чтоб не узнали! — резонно возразил Сергей.

— Вот я об этом тоже думал, — кивнул Игнат. — И местных мы со счетов не сбрасываем — всех владельцев легких мотоциклов проверяем подряд! Да вы знаете… Просто если он не местный… и от шины избавился, то…

— В Тянске тоже все участковые озадачены, — отмахнулся Пенкин. — И ГАИ… Пока ничего. Что по купюрам?

— Проверили, — сумрачно покачал головой Дорожкин. — Пусто. В пригородном лесхозе часть зарплаты как раз новенькими червонцами выдали. В конце мая еще. А крупных подозрительных трат в магазинах не было — держим на контроле.

— Ну конечно! — глотнув воды, нервно рассмеялся следователь. — Не совсем же он идиот, чтобы сразу же броситься покупать новую модель «Москвича»! Как тот шеф из «Брильянтовой руки».

— Откуда-откуда?

— Кино тут недавно показывали. Смешное!

Иван Дормидонтович потянулся к лежащему на столе портсигару, вытащил сигарету, размял ее между пальцами и сказал:

— Кино-то кином… А ведь времени-то прошел месяц! Вообще-то, можно потихоньку и начинать похищенные денежки тратить… Хотя бы по мелочи… Ведь свербит же, а?

— Ну, допустим, свербит, — согласился Сергей. — И по мелочи он, может, как раз и тратит… Или — они! Просто нам это пока не получается отследить… Да! Нас вчера шеф на ковер вызывал. И, кстати, высказал неплохую идею — привлечь народ!

— Народ? — недоуменно моргнул Игнат. — А как же тайна следствия?

— Так ваш мотоциклист уже давно никакая не тайна! Сделайте фоторобот, развесьте. Только про проколотую шину упоминать не надо… А вообще, пусть преступник знает — его ищут!

— Тогда точно затаится!

— Он и так затаился. А тут запаникует! Возможно, ошибок наделает… И да, денежные траты отслеживайте!

— Так ведь к каждому-то человеку соглядатая не приставишь! — осмелев, возразил участковый Сорокин.

Посмотрев на него, Пенкин дернул шеей и ослабил узенький пижонский галстук:

— Так ведь к каждому и не надо. А вот за мотоциклистами я бы понаблюдал! Темный легкий мотоцикл — не так уж их и много, а?

— Двадцать три штуки — только зарегистрированных, — мрачно доложил Дорожкин. — И около сорока — без номеров.

— Что значит — около?

— Да кто ж их считал-то, Сереж? — забыв про субординацию, проговорил участковый.

— Все равно надо будет постараться проверить!

— Так проверяем же!

— Да! — вдруг вспомнил Пенкин. — Хорошо бы еще поискать возможных свидетелей…

— Так уже! — Мезенцев вдруг улыбнулся и хитро прищурился: — Как раз хотел доложить.

— Ну-ну?!

— Есть одна девушка, Ковалькова Рита, несовершеннолетняя еще, у нас в училище на цветовода-озеленителя учится… Так вот, восьмого мая, во второй половине дня… ну, ближе к вечеру уже, она с компанией жгли костер на старой ферме. А туда от Макарова — козья тропа… На мотоцикле вполне можно проехать. Могли и слышать, и даже увидеть. Я ее как раз к обеду сегодня вызвал, эту самую Ковалькову. Да вы ее знаете, она в прошлом году по одному делу проходила — свидетелем…

Рита Ковалькова явилась на допрос в синей короткой юбочке и голубой безрукавке. Красивая шатенка с длинными локонами, она хорошо осознавала свою красоту, правда, за себя постоять могла и особо лапать никому не давала.

— Ага… Значит, Ковалькова Маргарита… — сунув в пишущую машинку листок протокола допроса, Пенкин быстро забарабанил по ней, а потом вдруг отодвинул машинку в сторону…

— А мы ведь с вами знакомы, Рита!

— Да, я вас тоже помню, — настороженно кивнула девушка. Она боялась, но того не показывала — держалась бодро и даже несколько нагловато, даже, как бы невзначай, закинула ногу на ногу… — И зачем вы меня вызвали? На путь истинный наставлять?

— Так я, Рита, не участковый и не из детской комнаты, — улыбнулся Пенкин. — И на путь истинный вы сами себя наставляйте — девушка вы достаточно взрослая. Расскажите-ка мне, Рита, что вы делали восьмого мая на старой ферме…

— Да ничего мы там такого не делали! А-а-а! Вот вы про что… То-то меня про это уже спрашивали… и Юлька, и Женька эта… Про мотоциклиста хотите узнать?

— Именно!

— Ну-у… — девушка успокоилась и задумчиво наморщила носик. — На старую ферму мы с обеда еще укатили, еще до дождя… Но там, вообще, крыша, и здорово — никаких чужих! Что делали? Да что всегда. Ребята гитару взяли, вина немного… Никому мы там не мешали, ничего не курочили! Ну костерок, да, развели… Дождь же, да и не лето!

— А мотоцикл вы когда услышали?

— Ну-у… часов, наверное, в пять… или в шесть вечера… Но еще светло было. Темный такой мотоцикл… или мопед, я в них не особо…

— Постой, постой! — боясь спугнуть удачу, Сергей понизил голос и даже незаметно для себя перешел со свидетельницей на «ты». — Так ты что же, еще и мотоциклиста видела?

— Видела, — как ни в чем не бывало отозвалась Ковалькова. — Правда, мельком…

— Так и другие…

— А другие — нет. Понимаете, мы с Генкой… с одним парнем… на другой край фермы пошли… ну, целоваться… И там тропинка как раз рядом — на Ляхтино, кажется… Так вот, по этой тропинке мотоциклист и ехал! Быстро так промелькнул — р-раз — и нет уже!

— И как он выглядел?

— Ну-у… мотоциклиста-то я видела, но… так…

— То есть подробностей не заметили? — снова перешел на «вы» следователь.

— Нет.

— Что ж… И все же давайте попытаемся вспомнить, ага?

— Угу… Попытаемся… Только я не уверена!

— Ничего! Итак… Шлем? Очки? Темный мотоцикл?

— Да, — закивала девчонка. — Шлем такой… белый… Ну я в магазине такие видела.

— В каком магазине?

— В ОРСе… Там ткани на юбки привезли. Я узнала и пошла, хоть и далеко…

— То есть обычный мотоциклетный шлем?

— Да… Очки тоже обычные… ну, «консервы». У нашего мастера в училище такие! Тоже, кстати, в ОРСе.

— А что за мастер?

— Силый, Петр Иваныч… Да он старый уже, лет сорок! И женат. «Сивый» — кликуха…

— Ладно, с ним потом… Давай по внешности!

— А внешности я не помню! Он же в