Лариса Ивановна подошла к стойке и сказала негромко буфетчице Любе:
— Нам два кофе.
— А кто это? — шепнула, почти не разжимая губ, буфетчица.
— А его сама спроси.
— Вам кофе? — обратилась Люба к мужчине.
— Си, си.
— А как к вам обращаться, синьор? — продолжила девушка. — Вот тыз ю нейм?
— Май нейм… но… Меня зовут Карамболино Факетти. Я из Италии… Sono un cantante italiano[11].
— Он певец, — догадалась Лариса Ивановна, — так что видишь, кто это! Не хухры-мухры!
— Я, кажется, слышала про такого, — удивилась Люба, — надо же, такая знаменитость — и у нас в Глинске… Мне даже кажется, что я его уже где-то видела. И совсем недавно.
— По телевизору ты его совсем недавно видела… Но ты не волнуйся: он нам еще и не такое покажет. Пока сделай ему кофе, а я на минуточку выйду.
— Синьор Кораблино, — обратилась к гостю Люба, — вам капучино или эспрессо?
— Капучино. Если можно, — ответил итальянец, — то есть… Эскузи, синьорина…
— Надо же какое у вас имя красивое, — продолжала буфетчица, включая кофемашину.
Лариса Ивановна вышла в коридор и пошла к кабинету директора, напевая:
Карамболина, Карамболетта!
Ты пылкой юности мечта…[12]
Она остановилась и прислонилась спиной к стене, давясь от смеха.
Из кабинета выглянула ее двоюродная сестра.
— Ты что такая веселая? — удивилась Светлана.
— Сейчас объясню.
Она достала из сумочки мобильный и набрала номер.
— Товарищ майор, я вас не отвлекаю? Дело в том, что в ресторане «Не горюй!» сейчас сидит еще один всемирно известный брачный аферист, находящийся во всероссийском розыске. Это уроженец Молдавии, выдающий себя за итальянского певца.
— Правда, что ли? — не поверил Колобов. — Мы тут ржали всем управлением, когда на него ориентировка пришла — кто ж на такого клюет.
— Пришлите наряд: пусть он у вас в камере что-то исполняет. Хотя вы можете и сейчас послушать… — Она направилась к залу, вышла к стойке и протянула телефон в сторону итальянца. А тот, закатив глаза, выводил а капелла неплохим, хотя немного дрожащим тенором.
Dicitencello a 'sta cumpagna vosta
ch'aggio perduto 'o suonno e 'a fantasia…
ch'a penzo sempe, ch'è tutt'a vita mia…
I' nce 'o vvulesse dicere, ma nun ce 'o ssaccio dí…[13]
Светлана поднесла трубку к губам и шепнула:
— Слышите?
— Слышу и восхищаюсь мастерством молдавского бельканто, — ответил майор Колобов, — но я уже пробил этого Челентану: зовут его Василиу Кодряну. И за ним много чего числится… Так что высылаю за ним дежурную машину. Спасибо за бдительность. Только вы тоже не забудьте «корвет» вернуть. Вы же на часок ее взяли…
— Через часок и пригоню: заеду за Сашей и посажу его за руль. Он же с детства о такой машине мечтал. Покатаемся и вернемся к вам.
— Вот тут мне товарищи подсказывают, — сказал майор Колобов, — что недавно была передача по телевизору про мать Ивана Грозного. Якобы она была такой красоты, что великий князь Василий даже бороду сбрил, чтобы моложе выглядеть и ей понравиться, и первую жену в монастырь отправил… Якобы в наших краях до сих пор обитают самые красивые девушки… Теперь вот все эти аферисты и бросились к нам… А тут…
— А тут не только самые красивые, но и весьма неглупые, — подсказала Лариса.
— Согласен. Не повезло аферистам.
Она вернулась в зал и увидела раскрасневшегося от возбуждения «итальянца», который бросился к ней с объятиями и с восторженным криком:
«Аndato in paradiso!»[14]
— Скоро тебе такой парадиз придет! — улыбнулась Лариса Ивановна, уворачиваясь от его рук, и посмотрела на буфетчицу Любу. — Сейчас ангелы прилетят и заберут этого Карамболя. И мы с тобой поедем кататься на кабриолете!
Светлана Петровна выглянула в зал и удивилась:
— А кто этого алкаша запустил сюда? Кто ему дверь открыл?
— Сейчас за ним приедут и увезут, — успокоила ее двоюродная сестра.
Они прошли в директорский кабинет, и радостная Светлана спросила:
— У тебя с нашим Сашей-баянистом серьезно?
— Во-первых, он не баянист! — возмутилась Лариса Ивановна. — Он великолепный джазовый музыкант. А во-вторых, то есть даже во-первых, у меня очень даже серьезно к нему… Я и не думала, что такое может со мной случиться… Ты даже не представляешь, как это!
Она обняла сестру, о которой еще пару недель и не вспоминала вовсе, и прижала ее к себе.
— Я такая счастливая!
— Как я тебе завидую, — ответила Светлана Петровна. — А я уже который год ложусь в постель одна, утром просыпаюсь — и никого нет рядом. Неужели так теперь будет всю жизнь? — Она вздохнула и заплакала. — Я не знаю теперь, как жить!!
Но вдруг перестала плакать и прислушалась к тому, что происходило в зале ресторана.
А оттуда доносились возмущенные крики:
— Voglio ricordarti che sono italiano, il che significa che il viso non è toccata… Убери свои руки, бастард чертов! Ты что, по-русски не понимаешь? Куда вы меня тащите… Синьора! Где вы? Помогите! У меня паспорт гражданина Евросоюза! Вы не имеете права![15]
— Весело мы живем тут, — усмехнулась Светлана, — сегодня приехала с утра пораньше, только зашла, как в дверь ломится пожилой мужик — седой и здоровенный. А я одна: еще нет ни Любы, ни официантов, ни рабочих, которые мне новый зал обустраивают… Решила тревожную кнопку нажать, чтобы полицию вызвать. Потом присмотрелась и узнала: это дедушка Иришки Сидоровой — той самой «Прекрасной креолки», которая у нас в календаре была «Мисс Август».
— Помню, ты рассказывала, — кивнула Лариса Ивановна. — На которую напали и горло ей перерезали.
— Так вот, явился ее дедушка — бывший участковый, которого турнули из органов почти тридцать лет назад, когда он эфиопа — отца Иришкиного — избил и дружков его… Я его впустила. Он сел за стол и спрашивает: «Нальешь мне стаканчик? А то еще только начало десятого — в магазинах не продают, а мне надо». Я ему бутылку «Столичной» принесла, колбаски нарезала, огурцов, бутерброды сделала… А он стакан себе налил и махнул, не закусывая. Потом посмотрел на меня и говорит мне: «Как же я тебя, дуру, ненавидел! Ты же нам, всей нашей семье, жизни поломала. Дочь за рубеж свалила на проживание — бог с ней, а внучка-то зачем страдала. Напал на нее этот маньяк. Горло ей перерезал, она говорить не могла больше, а потом и жить не захотела. Сначала уехала из города, чтобы на нее пальцами не показывали, да и в Москве у нее не сложилось… Вот она и покончила с