— Я слышал про таких, конечно, но, если честно, не встречал никогда, к сожалению, зато я знаю одного честного полицейского, который после развода потерял практически все… Ей, понимаете ли, однокомнатную квартиру, а ему автомобиль, который еще ремонтировать надо постоянно.

— Как я вас понимаю, — сочувственно вздохнула Лариса Ивановна, — только мне сейчас что делать?

— Ну все, можете быть свободной, — махнул рукой дежурный следователь.

— То есть я могу ехать? — удивилась она. — На своей красной машине?

— Конечно, и как можно быстрее, а то ваш «корвет» мозолит глаза перед самым входом, отвлекая личный состав от выполнения своих служебных обязанностей и от несения патрульно-постовой службы. Им на патрулирование города ехать надо, а они вашу тачку рассматривают.

Лариса подбежала к автомобилю, где ее ждал Александр. Она еще не знала, радоваться ей или не верить тому, что у нее появилась такая роскошная машина. Потом вспомнила, что «корвет» все равно оформлен не на нее, а значит, автомобиль в любом случае чужой.

Она подошла к водительской двери и сообщила Александру, что ей сказали, что можно ехать. Но ведь машина-то не ее.

— У нас в городе можно кататься, а вот до Москвы мы действительно не доедем.

Лариса Ивановна хотела уже сесть в автомобиль, но на крыльце управления появился дежурный офицер, который начал махать руками, чтобы обратить на себя внимание, а потом крикнул:

— Гражданка Шиманская, вас зовет к себе исполняющий обязанности начальника ГУВД!

Исполняющим обязанности оказался уже знакомый Ларисе майор Колобов, и потому она не стала ожидать от него ничего хорошего. Тем более что выглядел он еще более суровым, чем при их первой встрече в ресторанчике «Не горюй!».

Он кивнул ей, не предложив присесть, намекая на то, что разговор будет коротким, и сразу спросил:

— Вы в Москве написали заявление на возврат украденных у вас средств?

— Разумеется, — ответила Лариса, — я уже говорила об этом вашему следователю.

— Тогда мы этот автомобиль задержим. Проверим его на угон… И если все чисто, вы сможете его получить обратно в качестве возмещения ваших финансовых затрат. Машина, конечно, стоит дороже. Но вы ведь не возражаете против такой компенсации?

— Подумаю, — ответила Лариса, посмотрела на чистое небо за окном и кивнула: — Я не возражаю.

Вошел Александр, остановился рядом с ней, наклонился и шепнул:

— Машину приказали загнать во двор. Чую, что не отдадут.

— Да и бог с ней…

Раздался сигнал селектора, и голос дежурного произнес:

— Товарищ майор, тут пришел гражданин, уверяющий, что на него напали грабители, отобрали борсетку со всеми документами, деньгами и банковскими картами и мобильным телефоном… А кроме того, угнали принадлежащий ему автомобиль «шевроле корвет» стоимостью двадцать миллионов рублей. Вероятно, он имеет в виду ту машину, которая теперь стоит у нас во дворе.

— Не говорит, сколько пропало наличных и сколько на его банковских картах?

— Уверяет, что только наличными в его сумочке было больше десяти миллионов рублями и около двухсот тысяч евро.

— Пусть не врет, — не поверил Колобов, — ни в одну борсетку столько не влезет.

— А еще он просит дать ему телефон, чтобы позвонить в банки и заблокировать банковские карты.

— Для начала задержи его на пару суток для выяснения личности согласно статье девяносто первой… Пока не сообщай ему, что нам известно, кто он и то, что он в розыске. Пусть возмущается сколько влезет. Накорми его…

— Он не сможет ни есть, ни возмущаться, — то ли вспомнил, то ли объяснил дежурный офицер, — он и говорит-то через силу: у него что-то с челюстью… Мычит что-то, но мы понимаем — и не таких видели… Уверяет, что был зверски избит напавшими на него грабителями, среди которых была одна женщина в красном…

— Отвези его в травмпункт, и пусть там снимок сделают. Я думаю, не сбежит… — Колобов посмотрел на Александра: — Какая тачка! Нравится?

— Не передать!

— Если честно, то вы можете составить заявление на передачу ее вам в качестве компенсации прямо сейчас, но не думаю, что ее отдадут без решения суда. Хотя кто знает. Если в нашем городе заявление напишете, то всякое может случиться. Вас, Александр Георгиевич, тут уважают и любят. А председатель районного суда особенно. Особенно после того, как вы подготовили его сына для поступления в консерваторию. На чем он там играет?

— Он учится по классу тромбона и тубы.

— Во какие у нас в Глинске ребята! Им сразу тромбон подавай или уж как минимум тубу. А что касается «корвета»… Если подумать и разобраться, то зачем вам такой автомобиль? Там ведь один транспортный налог не менее ста тысяч рубликов. И обслуживание дорогое. А у вас ведь есть замечательная «нива», которая ждет вас прямо сейчас на СТО у Саркисяна. Там все готово, и даже химчистка салона проведена. Если хотите, я вас туда доброшу… Только один вопрос, не знаете, кто инвестор у Саркисяна? Работник СТО говорит: какой-то важный человек в доле у него. Мы проверили по своим документам: у этого авторемонта только один владелец.

— Не знаю, — ответил Саша, — но думаю, что инвесторов никаких у Саркисяна нет. Потому что ни один здравомыслящий человек не доверит деньги Гамлету Ованесовичу. Я играл на дудуке в «Веселой креветке», а он разбрасывал купюры под ноги танцующим девушкам. Брат Ашот ползал и собирал, и жена Гамлета ему помогала, складывая купюры в сумочку и за пазуху…

Василий решил лично проводить посетителей, но, перед тем как выйти из кабинета, спросил:

— И сколько все же было в борсетке?

— Ровно десять миллионов рублей, — ответила Лариса, — ровно столько, сколько он украл у меня. А еще там был корпоратив для всего РУВД на День полиции в ресторане «Не горюй!».

— Теперь спрошу вас еще раз для протокола, который все-таки придется составить при следующей встрече: в найденной вами борсетке кроме фальшивых документов на дорогой автомобиль и фальшивого российского паспорта больше ничего не было? — спросил Колобов и покачал головой, словно подсказывая ответ.

— Еще там были банковские карты, — ответил за подругу Александр и, увидев лицо заместителя начальника городского управления, добавил: — Фальшивые, само собой.

— Да, — подтвердила Лариса Ивановна, — я сразу увидела, что они фальшивые, и потому не стала сдавать. Вот они! — Она достала из своей сумочки четыре банковские карты и положила на стол. — А я уж собиралась их в мусорку выбросить.

— Мы сами это сделаем, — пообещал Колобов.

Когда московская гостья с клубным аккомпаниатором вышли, майор полиции тут же связался с дежурным по управлению по