— Нет. — Тот отступил на шаг и рукой показал в сторону.

В нескольких метрах от них стоял Яков.

— Он и кулаками помахать может, и, если что, городового крикнет, так что решайте.

Кузьма с тоской посмотрел на Ермолая: мол, нам и так последнюю неделю не везло, ты не груби. Ермолай в ответ кивнул.

Федор отдал им деньги и записку. Попросил сразу не читать, подождать, пока уйдет. С этим согласились.

Получив деньги, Кузьма сразу отсчитал двадцать рублей и спрятал во внутренний карман пиджака.

— Это за кабак, вчера, и день назад, и еще… Ну было еще пару раз, ты должен помнить. — Затем он разделил пачку на две стопки: первую убрал к двадцатке, посмотрел на вторую стопку — убрал туда же. — Наверное, пускай пока у меня полежат для надежности.

— Пускай… Ты давай письмо читай, что делать надо, а то, может быть, мне этих денег и не нужно.

Кузьма раскрыл листок и стал читать. Чем больше он читал, тем шире становилась улыбка.

— Свезло так свезло.

— Ох, не к добру это, — с тревогой произнес Ермолай. — Глаза твои злым пламенем горят. Что там?

Кузьма огляделся, подошел ближе и коротко нашептал содержимое письма.

— Нет, я за такое браться не стану, — отрезал Ермолай, не дав договорить напарнику. — Ты же знаешь, я простых людей не гублю…

— Какие простые люди, о чем ты?! — возмутился Кузьма. — Девку шугнуть да спрятать в укромном месте. Писателя туда привести. Дел-то. Ты пару минут назад парню башку собирался проломить.

— По лицу видно, что парень этот замышляет что-то дурное, такого и взгреть не жалко. Писатель тоже с гнильцой, но девка ни в чем не виновата…

— С чего ты взял, что она помереть должна?

Ермолай ничего на это не ответил, полагая, что внушительная сумма затмила разум Кузьмы. Да и с чего он должен его отговаривать? Каждый сам волен решать, ввязываться в это дело или нет. Но чутье подсказывало Ермолаю, что ничем хорошим это не закончится.

— Брать без спросу у тех, у кого есть что взять, — это одно дело, — наконец сказал Ермолай. — Но похищать девушку я не собираюсь.

— Как знаешь, — произнес Кузьма, улыбаясь. — Мне же больше достанется.

Глава 36

Договорившись с Кузьмой, Федор, немного побродив по городу, вернулся в ателье, где царил хаос. Яков спешно собирал вещи, Людмила Матвеевна следила за тем, чтобы тот ничего не забыл. Для этого у нее имелся заранее составленный список, из которого она поочередно вычеркивала приготовленные к переезду вещи.

— Осталось немного, — сказала она, не глядя на парня, — вечером сможем уехать, как и планировали.

— Если я найду тайник редактора, — неуверенно ответил Федор.

— Не переживай, — сказала она спокойно, но тут же перешла на крик: — Яков! Аккуратнее! В этом чемодане линзы!

Лакей, несший чемодан за ручку одной рукой, осторожно поднял его и под дно подложил вторую руку.

— Так-то лучше, — успокоилась Людмила Матвеевна. — Извини. — Она вновь обратилась к Федору. Если не найдешь — не переживай, просто уедем подальше и первое время поживем в тишине…

— Вот поэтому я и хочу его найти, чтобы вернуть все в привычное русло.

Чтобы скоротать время, Федор проверил коробки, в которых хранилось оборудование для съемки. Затем открыл ящик с реагентами, и некоторые из них подписал заново — от частого использования чернила на этикетках стерлись. Для сохранности он обложил стеклянные баночки и флаконы тряпками, закрыл ящик и легонько его пнул. Звона не послышалось. Так что с реагентами все должно быть в порядке.

Остаток дня он провел за изучением странного устройства, взятого в квартире редактора. Он восхитился умом писателя и тем, что ему удалось воплотить в жизнь примитивную камеру.

Когда наступил вечер — об этом стало ясно только по часам, погода на улице своего мрачного света не изменила, — Федор надел черный плащ, шляпу, перчатки и покинул ателье. Адрес, по которому жил редактор, он запомнил сразу и знал к нему короткий путь. Но решил идти в обход, боясь, что кто-то может за ним следить.

***

В тот же момент к дому, где снимал комнату Николас, подошел Кузьма. Он уже и не надеялся, что от писателя будет хоть какой-то толк. Но тот, видимо, мешал многим людям, так что интересы совпали.

Конечно, в компании с Ермолаем все прошло бы проще, но не так выгодно. Кузьма в очередной раз похлопал себя по карману, в котором хранилось пятьсот рублей, проверил нож и вошел в парадную.

План казался простым — похитить Настю и сопроводить ее до указанного места. Затем ночью привести туда же писателя. И за все это платили большие деньги, причем вперед. Само собой в жизни все происходит иначе, Кузьма это понимал. Потому был готов в случае чего идти на крайние меры. Во-первых, возвращать деньги он не планировал, во-вторых, если ему помешает сосед девушки, то у Кузьмы будут все основания, чтобы отплатить ему сполна. Он потер плечо, вспоминая боль от попадания вазы.

Кузьма подошел к двери и, отстукивая одному ему известную мелодию, постучался в дверь.

Девушка открыла быстро, но, увидев Кузьму, едва ли не сразу захотела захлопнуть дверь. Не успела. Тот подобно змее уже просунул тело в открывшийся проем.

— Что же вы, голубушка, гостям не рады? — сказал он, расплываясь от удовольствия в улыбке.

Девушка молча отступила.

— Кто там? — прозвучал мужской голос, и из дальней комнаты вышел Савелий.

— Как славно, — хихикнул Кузьма, — вот мы снова и встретились.

***

Федор приложил ухо к двери квартиры редактора — тишина. Затем опустился перед ней на колени, достал из кармана маленькую отвертку с загнутым краем. В прошлый раз он потратил около десяти минут на дверь. Пока понял механизм, пока верно согнул конец отвертки, но теперь замок поддался через минуту.

Осторожно, без лишнего шума, Федор проник внутрь.

В прошлый раз он все внимательно изучил, так что, узнав про тайник, сильно удивился. Но раз тайник здесь был, то следовало его отыскать. Ведь явно именно в нем спрятал письмо писатель, а Федору так не хотелось позволить ему оказаться умнее.

Начал он со спальни редактора. Казалось логичным, что тайное место находится в комнате, куда не проникал свет. Не церемонясь с вещами, Федор проверял каждый сантиметр комнаты, даже простукивал стены и пол. Его поиски осложнялись еще тем, что приходилось искать в темноте.

Спустя минут пятнадцать Федор был уверен, что